По тропинке, прорубленной полицейскими в кустах, он подошелк машине, лежавшей вверх колесами. Луч прожектора, направленный сквозь разбитоеветровое стекло, высвечивал силуэт человека – скрюченного, с наволочкой наголове. У наволочки были прорези для глаз. Ткань пропиталась чем-то красным.

– Окошко справа открыто, – пояснил Феррон, – но до него недобраться. Машина лежит хоть и вверх колесами, но с некоторым наклоном направую сторону. Мы прорубились к левой дверце и сейчас пытаемся ее открыть.Парень, конечно, мертвее мертвого, но мы обязаны лично удостовериться в этом дотого, как дадим знать коронеру. А вообще-то, думаю, пора поднимать на ногиотдел по расследованию убийств. Как поведет себя девушка, когда узнает ослучившемся?

– Вы хотите сказать, что она, стреляя левой рукой исовершенно не целясь, попала в преследовавшего ее негодяя? – недоверчивоспросил Мейсон.

– Так стрелять, как она стреляла, опаснее всего, – ответилФеррон. – Специальными исследованиями доказано, что в том случае, если стрелоквзволнован и палит, повинуясь только инстинкту, его пули летят в цель, словнопо наводке.

– Попытаемся открыть дверцу, Билл, или, может, высадимокошко? – спросил у Феррона напарник.

– Не люблю я бить стекла. Давай попробуем разобраться сдверцами.

– Правая зажата. А с левой может получиться, мне кажется.

Используя тот же топор, которым была прорублена тропинка взарослях, полицейские взломали левую дверцу. Феррон протиснулся внутрь и,протянув руку, нащупал запястье потерпевшего.

– Пульса нет, – сообщил он. – Этот человек мертв.

– Ты сможешь дотянуться до руля и снять документы?

– Попытаюсь. Придерживай дверцу. Да, пожалуй, смогу.

Феррон, запустив руку внутрь, кончиками пальцев дотянулся доприкрепленного к рулевой колонке целлулоидного конверта с регистрационнымидокументами на машину, снял его, отстегнув крепления, и, извиваясь, словногусеница, с трудом выбрался наружу.

– Уф! – фыркнул он, поднимаясь на ноги и отряхивая одежду. –Похоже, начинаю терять форму.

– Ну, что тут у нас? – нетерпеливо спросил напарник.

– Сейчас посмотрим.

Феррон достал из конверта паспорт.

– Машина зарегистрирована на имя некоего Оскара Б. Лумиса, –сказал он, бросив взгляд на документ. – Здесь и адрес указан. Как думаешь, естьли хоть один шанс из сотни, что этот парень и Оскар Б. Лумис – одно и то желицо?

– Трудно сказать. Скорее всего, машина украдена… Так сразуникогда не определишь. Ладно, давай поднимемся наверх и… Ох, черт! Этого намтолько не хватало!

Неожиданно посыпались первые капли дождя, барабаня по днищуопрокинутой машины и сшибая сухие листья с ветвей чапареля.

– Крупные капли, – заметил Феррон. – Верная примета, чтодождь будет сильным. Давайте-ка выбираться наверх, пока вся эта пыль непревратилась в грязь и пока веревка сухая.

– Если хлынет ливень, мы намучаемся, вытаскивая труп измашины, а затем затаскивая саму машину на дорогу.

– Труп мы вытащим, никуда не денемся, – вздохнул Феррон, – ас машиной пусть возятся аварийщики.

– Вы уже разобрались в том, что тут произошло? – спросилМейсон.

– Да тут и разбираться особенно не в чем, – ответил Феррон.– Стекло на правой стороне дверцы опущено. Парень собирался, наверно, приперетьдевчонку к обочине и заставить остановиться. Бедняжка выскочила бы, сама несвоя от страха, он бы ее тут же сгреб, затащил к себе в машину, и только бы егои видели. Так, во всяком случае, он орудовал раньше. Пуля ударила его в правыйвисок, и он, вероятно, даже не успел понять, что с ним случилось. И навалилсявсем телом на руль. Помните, она рассказывала, что машину, как ей показалось,занесло от резкого торможения? На самом деле машина, вероятно, врезалась вскальную стенку, отрикошетила и, отлетев к ограждению, проломила его и рухнулавниз.

Капли посыпались чаще.

– Ну что ж, все ясно, – сказал Мейсон. – Я полезу первым,если вы не возражаете.

– Валяйте, – согласился Феррон.

Дождь внезапно усилился, а затем и вовсе хлынул как изведра.

– Может, я вас задерживаю? – спросил на ходу Мейсон. – Еслихотите идти быстрее, ступайте вперед, я пропущу.

– Нет, ваш темп нас вполне устраивает, – ответил Феррон. –Только осторожнее с веревкой и, бога ради, не поскользнитесь. Тут так круто,что, если свалитесь, свернете себе шею.

Мейсон осторожно продвигался вперед. Осевшая на веревке пыльпревратилась в тонкую пленку грязи, и веревка то и дело выскальзывала из рук.

– Эх, – сзади вздохнул Феррон, – надо было плащи прихватить.Промокнем теперь до нитки.

– Не думаю, что можно промокнуть больше, чем сейчас, – сосмешком отозвался Мейсон.

– Ну и несподручная же эта штуковина, чертов прожектор, –пожаловался напарник Феррона. – Я его и так, и этак, а он, зараза, все норовитогреть по спине…

– Терпите, совсем немного осталось, – подбодрил его Мейсон.– Я уже вижу рельсы ограждения наверху. Ага, вот мы, считай, уже и на месте.Помочь вам с прожектором?

– Нет, спасибо.

Тяжело дыша и еле передвигая ноги, троица добралась досамого верха. Дождь продолжал изливаться на дорогу струями, превращавшимися наасфальте в бурные речки.

– Ладно, парни, – сказал Мейсон, поднимая воротник пальто, –вы знаете, где меня можно найти. Эвелин Багби будет в ресторане «Горнаякорона». Мы сейчас туда поедем.

– Хорошо, поезжайте, – ответил Феррон. – А мы свяжемся порации с шерифом и попросим его известить коронера и городскую полицию.

Они разбежались, спеша добраться до своих машин. Мейсонпобежал к тому автомобилю, в котором находились девушки. Наклонился к окошку.

– О боже, шеф! – воскликнула Делла Стрит. – Да вы женасквозь промокли!

– И едва дышу, – добавил Мейсон. – Уж очень крутой склон. –Он перевел дыхание, затем произнес: – Сейчас сделаем так: вы обе поедете в«Горную корону». Я сяду в свою машину и последую за вами. Там, в ресторане,встретимся.

– Но на вас же нитки сухой нет! Вам нельзя…

– Поезжайте вперед, – повторил Мейсон и побежал к своемуавтомобилю. Пробегая мимо машины полицейских, он заметил, что они, включив светв салоне, переговаривались с кем-то – вероятно, с шерифом – по рации.

Адвокат рванул дверцу своей машины и плюхнулся за руль.Колымага Эвелин Багби уже медленно поднималась вверх по дороге.