Мейсон завел мотор и включил фары. Их яркий свет осветиласфальт лишь под колесами, дальше дорогу застилала серая пелена дождя.

Адвокат проехал мимо полицейских. «Дворники» его машины,хоть и двигались с метрономической размеренностью и на максимально возможнойскорости, все же не справлялись с потоком, захлестывавшим ветровое стекло. Лилотак, что казалось – разверзлись хляби небесные.

Оба автомобиля медленно катили по горной дороге, пока недостигли вершины, где свернули на Малхолланд-драйв. Когда они проехали ещенесколько ярдов, огни, горевшие на фасаде ресторана «Горная корона», окрасиликапли дождя в голубое и красное.

Мейсон припарковал машину неподалеку от входа. Эвелин,объехав дом, поставила свою колымагу на стоянке, отведенной для машинобслуживающего персонала.

Вбежав в ресторан с парадного входа, Мейсон чуть не сбил сног Джо Падену.

– Привет, Джо! – сказал адвокат. – Погода в самый раз дляуток и прочих водоплавающих.

– Ненавижу слякоть! – сердито отозвался Падена. – Что быэтому дождю зарядить часиков этак с двух ночи и заткнуться где-нибудь вдесять-одиннадцать утра? Так ведь нет же! Он начинается в шесть, семь, восемь,девять часов и льет беспрерывно, пока Джо Падена не закроет свою лавочку. Иутром, глядишь, снова ярко светит солнышко, на небе ни облачка. А всю нашу едухоть выбрасывай. Сегодня я собирался подать свое фирменное блюдо – жаренуюговядину на ребрышках. Хочешь узнать, что у нас завтра будет на ленч? Скажу.Холодная жареная говядина. А послезавтра – мясной салат с той же самойговядиной. В такие вечера, как этот, уйма продуктов пропадает зря. И выручки,считай, никакой. Когда льет дождь, никто не ездит по этим дорогам.

– Да, плохо, – посочувствовал Мейсон.

В ресторан через боковую дверь вошли Эвелин Багби и ДеллаСтрит. Джо Падена выразительно посмотрел на часы.

– Она опоздала, – сказал Мейсон, – но винить в этом следуетменя. Как тут у нее получается?

– Неплохо. Сегодня днем Эвелин очень хорошо работала.Симпатичная девушка. Знает, как нужно улыбаться, чтобы получить хорошие чаевые.У нас ведь как? Будешь улыбаться шире, чем следует, начнут приставать.Поскупишься на улыбку, останутся недовольны. А клиенту ведь надо угодить.Поэтому я не устаю повторять своим девчонкам: следите за собой и за клиентами.Пока гости свеженькие, не давайте себе и секунды отдыха. Пусть видят, что выстрашно озабочены. К женщинам не пристают, если они заняты делом. А вот когдагости выпьют, размякнут, можете сбавить темп. Пусть все останутся довольны –это повышает доходы заведения и чаевые официантов… Нет, как ни крути, Эвелин –девушка славная.

Мейсон бросил взгляд в сторону Деллы и Эвелин.

– Поужинаете? – с надеждой спросил Падена.

– Прости, Джо, мы только что из-за стола.

Падена изобразил на лице обиду, демонстративно пожавплечами.

– Но я не откажусь от пары стаканчиков горячего рома в твоембаре, – поспешно добавил Мейсон.

– Прекрасно.

– Знаешь, Джо, я хотел бы поговорить с Эвелин…

– Тогда не пей, – перебил Падена. – Будешь пить заразговором – создашь ей дурную репутацию. Если хочешь поговорить с девушкой,ступай с ней в ее комнату. Закончишь, возвращайся и дуй свой ром сколькоугодно.

– Хорошо, – согласился Мейсон.

Он подошел к стоявшим поодаль девушкам.

– Эвелин, я хотел бы обсудить с вами кое-что, – сказаладвокат. – Джо говорит, что для этого нам лучше воспользоваться вашей комнатой.И тут он, пожалуй, прав. Я объяснил ему, что в опоздании вашей вины нет.

Эвелин кивнула и направилась через полупустой зал к веранде,по крыше которой барабанил дождь. О существенном улучшении погоды мечтать,похоже, не приходилось. Открыв дверь, Эвелин спустилась по лестнице на одинпролет, повернула налево на галерею и, пройдя до самого конца, остановилась.

– Добро пожаловать в мою келью.

Мейсон пропустил вперед Деллу, но тут же ворвался следом и,схватив мисс Стрит за запястье, оттолкнул ее к стене.

– В чем дело, шеф? – изумилась Делла.

Мейсон указал на громадное окно, занимавшее большую частьвосточной стены.

– Что тут происходит? – спросила появившаяся на порогеЭвелин Багби.

– Окно, – с тревогой сказал Мейсон.

Эвелин пересекла комнату и, потянув шнур, задернула шторы.

– Вы это делаете в первый раз? – поинтересовался адвокат.

– Закрываю окно шторами? Да. Вообще-то, мистер Мейсон, снаружив это окно заглянуть невозможно, разве что кому-нибудь придет в голову мысльподставить ящик или что-нибудь в этом роде. Но там такой крутой обрыв, что…

– Тогда зачем шторы, если заглянуть невозможно?

– Если уж на то пошло, скажу: со строительной площадки, той,что ярдах в ста отсюда, можно кое-что разглядеть, особенно в бинокль. Толькознаете, когда ведешь такую жизнь, какую приходится вести мне, забываешь одевичьем стыде. Я терпеть не могу, когда на меня пялятся во все глаза,размазывая по стеклу слюни, но если кому-нибудь взбредет в голову понаблюдатьза тем, как я раздеваюсь, с расстояния в сотню ярдов, почему бы не доставитьчеловеку за такие труды столь невинное удовольствие?

Она рассмеялась.

На лице Мейсона не дрогнул ни один мускул.

– Покажите, где вы нашли револьвер.

Эвелин выдвинула ящик комода.

– Когда я нашла револьвер, тут лежало гораздо меньше вещей.Но теперь прибавилось. Я ведь почти истратила ту сотню долларов, которуюпозаимствовала у вас, мистер Мейсон.

– Эвелин, вы сейчас подниметесь наверх и займетесь своейработой. Но затем вам придется ответить полиции на несколько вопросов.

– Каких вопросов?

– Прежде всего, у вас, возможно, станут допытываться обобстоятельствах происшествия на дороге, начиная с того момента, когда вызаметили за собой преследование.

– Что ж, – пожала она плечами, – пусть себе выпытывают.

– Там внизу, в ущелье, в перевернутой машине, лежит труп.Пуля попала мужчине в висок. На его голову все еще надета наволочка и…

– Господи! – воскликнула мисс Багби. – Вы хотите сказать,что… что я…

– Полицейские полагают, – невозмутимо продолжил Мейсон, –что выпущенная вами пуля – вторая, скорее всего, – убила водителя машинынаповал. В настоящий момент они считают вас героиней и готовы носить на руках.

Эвелин не сводила с него расширенных от ужаса глаз.