Даже если Гордиенко никогда об этом не пожалеет — сейчас мне на это абсолютно наплевать. Он остался в другом, куда более пресном и скучном мире. В мире наслаждений, в котором я нахожусь сейчас, мне слишком хорошо, чтобы о нем думать.

*******

— Налить тебе чай или кофе? — обернувшись, я ловлю на себе синий взгляд Саввы и мгновенно ощущаю теплое покалывание на щеках. Тон радушной домохозяйки, смущение. Кто ты, женщина? Я тебя не узнаю.

Его губы изгибаются в легкой улыбке, глаза вспыхивают. Савва только что вышел из душа: волосы, потемневшие от влажности, торчат в творческом беспорядке, рубашка застегнута лишь на пару пуговиц, обнажая треугольник оливковой кожи. Свежий, красивый и дерзкий.

— Я буду кофе. Иди ко мне.

— Я только привела волосы в порядок, и велика вероятность того, что ты их испортишь, — отшучиваюсь я, опуская перед ним чашку с фильтр-кофе.

Разворачиваюсь, чтобы вернуться к плите, где готовится омлет, но ладонь Саввы перехватывает мой запястье и в следующую секунду я оказываюсь сидеть у него на коленях.

Спрятав выскальзывающую улыбку, я делаю серьезное лицо и заглядываю ему в глаза.

— Ты так привык получать желаемое?

Его зрачки — переливающие чернотой котлованы, притягательные в своей скрытой опасности, белозубая улыбка в обрамлении хищных ямочек — вершина обаяния.

— Получаю всегда.

Не взирая на мои возражения, связанные с нежеланием стать объектом офисных сплетен, Савва отвозит меня на работу. Его примечательный седан останавливается у центрального входа как раз тогда, когда там появляется Андреев. Приподнятые брови генерального и взгляд, которым он окидывает меня, закрывающую за собой пассажирскую дверь, транслируют немой вопрос: «Что здесь происходит?»

— Доброе утро, Константин Борисович, — я одариваю его улыбкой, которая, кажется, и не сходила с моего лица всю дорогу на работу. Несмотря на недосып, в теле царит легкость, ноги и голова вовсе ощущаются воздушными.

— Доброе, — бурчит он и, отвернувшись, зашагивает в крутящиеся стеклянные двери.

Меня разбирает смех, когда я понимаю, в чем кроется причина такого недовольства: на работу нас с ним привезли одинаковые машины.

— Новый парфюм и розовый блеск вместо обычной помады, — тянет Ирина, уютно устроившись в кресле напротив моего стола. Судя по любопытствующему блеску в ее глазах и большому стакану кофе, грядет серьезный допрос. — Расскажи мне. Я хочу знать все.

— О чем конкретно?

— Не прикидывайся, Мир, — во взгляде подруги мелькает укор. — Твоего нового поклонника разве что глухонемые не обсуждают. Это он, да? Тот парень, который младше, и который, по твоему собственному утверждению, совершенно тебе не подходит?

Ну правда, чего я ломаюсь. Вчера, проходя мимо офисной кухни, я слышала, как сотрудницы из бухгалтерии гадали, сколько Савве лет. Нельзя просто приехать за кем-то на работу, подарить розы и не стать при этом объектом для обсуждений.

— Да, это он. Савва, который младше меня на три года. К слову, он по-прежнему мне не подходит, но сейчас я предпочитаю об этом не думать. В последнее время это занятие не приносит ожидаемых результатов.

К азартному любопытству в глазах Ирины примешивается сочувствие. Она считает, что я все еще переживаю по поводу несостоявшейся сделки с «Аэлитой». На деле, мне уже наплевать. За весь вчерашний день я вспомнила о ней лишь однажды, когда в вестибюле лицом к лицу столкнулась с Гордиенко. В оставшееся же время неимоверными усилиями старалась выдернуть мысли из минувшей ночи и доделать отчет. Меня постигло эмоциональное выгорание или же это последствия новой увлеченности?

— Сорвал тебе сделку и решил, что теперь заслужил выходной, — фыркает Ира, с шумом отхлебывая очередные миллилитры кофе. — Даже в офис сегодня не явился, скотомудилище.

И уже тише:

— Расскажешь, как Савва? Красивый — аж у меня коленки свело. Судя по тому, что вы уехали вместе, а утром он привез тебя обратно, у вас уже все было. Вы встречаетесь?

В этот момент мой мирно лежащий телефон выдает писк входящего сообщения, отчего сердце трепетно екает. Савва? Вчера после обеда он прислал мне СМС с вопросом «Думаешь обо мне?». Я пропустила его из-за занятости отчетом, и мое запоздалое «Иногда» осталось без ответа.

Но сообщение не от него.

«В этот день четыре года назад ты стала моей женой. Ты помнишь, Ландыш? Я помню».

Пальцы сжимаются на корпусе телефона в отчаянном желании запустить его в стену. Лишь последующая необходимость поехать в салон связи за новым, тормозит мою внезапную тягу к разрушению. Какого черта Вельдман решил, что спустя годы может мне все это писать? Для чего он вообще ко мне привязался? Рассчитывает на избирательность моей памяти или частичную амнезию?

Я удаляю сообщение и возвращаю телефон на стол. Стоит признать, что часть моего раздражения связана с тем, что СМС пришло не от Саввы. Грустить я по этому случаю не планирую — на острую душевную бурю и страдания я вряд ли способна — но один назойливый вопрос все же сверлит меня изнутри. Где он?

— Это не Савва, если ты об этом собираешься спросить. Активизировался бывший муж.

— Еще одно скотомудилище, — хмыкает Ира. — Как увижу по телевизору его холеную физиономию — сразу канал переключаю, веришь-нет?

Я не удерживаюсь от улыбки. С Ириной мы очень разные, но в одном я уверена: наша дружба, зародившаяся в офисе — самая настоящая.

— Погоди секунду, — я поднимаю вверх указательный палец и прикладываю к уху жужжащий телефон. Звонит Вика, которая давно наизусть выучила часы моего обеденного перерыва.

— Забыла про меня, да? — ворчливо раздается трубке. — А я, между прочим, уже неделю неделю от одиночества маюсь.

Я не удерживаюсь от смешка:

— Ты и от одиночества?

— Короче, перейду сразу к сути: Семен улетел на месяц в командировку в Израиль, и я жутко устала сидеть в четырех стенах. — Голос Вики становится умоляющим: — Пойдем в клуб, а? Выпьем, потанцуем? У Сержа там забронирован стол: устрицы, шампанское — все по высшему разряду. Обещаю не пытаться свести тебя ни с кем из его друзей, если они вдруг появятся.

Я задумчиво изучаю серебряный логотип на крышке своего ноутбука и понимаю, что меньше всего хочу возвращаться в пустую квартиру одной, разогревать полуфабрикаты и смотреть бессмысленные сериалы. Неудача с «Аэлитой» и ночь с Саввой вытряхнули меня из привычной скорлупы, в которой я долгое время себя хранила. Не знаю, надолго ли, но сейчас я точно не хочу существовать так, как раньше. Хочу что-то изменить. Если уж быть совсем честной перед собой, я бы предпочла провести время с Саввой, но он мне не пишет, а в мои планы не входит впадать с зависимость от него. Поэтому я отвечаю:

— В какой клуб? Во сколько?