Бац. Бац. Бац. Пятьдесят на пятьдесят. Похуже, чем у Эда, но значительно лучше, чем можно было ожидать после стольких лет.

– Здорово! – крикнул Эд в восторге. – Тебе еще чуть-чуть потренироваться, и ты меня обгонишь. Где ты так научилась стрелять?

– Когда растешь с братьями, волей-неволей чему-то учишься.

– У тебя есть братья?

– Да, целых два.

– Везет.

– Ну не так уж это хорошо, – пожала плечами Келли и передала пистолет Эду.

Говорить о братьях ей не хотелось, но Эд вернулся к этой теме, когда они вышли на улицу.

– Двое братьев – это же роскошь. Я тоже всегда мечтал о брате, но родители думали иначе. Им одного меня хватало с головой.

– Я бы предпочла иметь сестренку. Джеймс и Альфред вечно меня обижали.

– Но зато они научили тебя стрелять.

– Им просто в одно лето нечего было делать. Особенно Альфреду, – усмехнулась Келли. – Джеймс старше меня на девять лет, Альфред на семь, так что со мной им было скучновато. Они очень редко со мной играли.

– В детстве всегда так. Зато сейчас вам ничто не мешает быть друзьями.

Улыбка сползла с лица Келли.

– Сейчас мы не общаемся.

– Почему? – моментально насторожился Эд. – Что-то случилось?

– Нет… У каждого из нас своя жизнь. Джеймс помогает отцу в Нью-Айленде, Альфред перебрался в Вашингтон. Я переехала в Тотенхэм и стала работать в «Суперняне». Им бы это не понравилось… То есть я хочу сказать, что им это не понравилось.

– Они решили, что это недостойное занятие?

– Д-да, что-то в этом роде, – кивнула Келли.

– Как глупо… По-моему, совершенно неважно, чем именно ты занимаешься. Главное, чтобы тебе это доставляло удовольствие.

– И деньги приносило, – добавила она.

– Точно. Все время забываю о деньгах.

– Ты счастливый человек, Эдди.

– Ты думаешь? Может быть, так кажется со стороны… – Эд опустил голову. – Но я, например, люблю Тотенхэм как раз за то, что здесь почти никто не знает меня в лицо и не догадывается о том, сколько миллионов на моем счету. Это очень облегчает жизнь.

– Спасаешься в нашей глуши от толпы меркантильных девиц? – пошутила Келли.

– Я понимаю, это звучит смешно. Представь себя на моем месте. Мне постоянно приходится доказывать, что я человек, а не пустое место. И что помимо бабушкиных миллионов у меня есть ум, сердце и все остальное, как у нормальных людей.

Эд улыбался, но его слова были проникнуты такой горечью, что сердце Келли стиснула жалость. Ей ли не знать, каково это, когда люди смотрят на тебя как на мешок с долларами! Но Эду все равно легче. Он мужчина, а значит, ему намного проще настоять на своем. Ей же пришлось убежать, чтобы обрести свободу…

– Но не будем о грустном, – улыбнулся Эд и обнял Келли за плечи. – Нас ждет лучшее фисташковое мороженое в штате, и мы не имеем права хандрить!

Это было самое необычное кафе-мороженое, которое когда-либо видела Келли. Неподалеку от городского парка находился закрытый гольф-клуб, куда простым смертным доступ был закрыт. Но Эда знали там в лицо, и ему даже не пришлось показывать клубную карту. По территории гольф-клуба протекала маленькая речка, и на ее берегу, в искусственно насыпанном холме в два человеческих роста, было устроено кафе-мороженое.

Столики и стульчики были сделаны в виде древесных пней или больших серых валунов, пол и стены покрывал пушистый мох с редкими цветочками. Выглядел он совсем как настоящий, и Келли даже украдкой пощупала стену, чтобы убедиться в обратном. Официанты были одеты разными сказочными существами. Келли увидела гнома, эльфа и даже некое подобие русалки, а за барной стойкой возвышался самый настоящий тролль.

Эд и Келли сели за столик, в центре которого распустился цветок с крупными лиловыми листьями.

– Он настоящий? – Келли пощупала листик. – Нет, из ткани… Надо же, какое мастерство. Цветок как живой.

– Как тебе кафе? – спросил Эд. – Мы зовем его между собой Торба-на-Круче, как у Толкиена.

– Здесь потрясающе красиво. Жаль только, что этого не видят дети…

– Дети в гольф-клуб не ходят.

– А взрослым кафе-мороженое ни к чему, – отрезала Келли. – Преступление скрывать такую красоту от детей!

Эд сжал руку Келли.

– Не кипятись, дорогая няня. По вторникам и четвергам кафе открывают для свободного доступа. Здесь есть вход со стороны города. Так что в следующий раз можешь привести сюда своих малышей.

– Правда? Это же замечательно, Эд! Очень благородно со стороны руководства.

– Я тоже так думаю… А теперь выбирай, какое мороженое будешь.

Келли взяла меню. Чего там только не было! Мороженое всех сортов и цветов, с фруктами и печеньем, шоколадом и сиропом… коктейли с мороженым, кофе с мороженым, торты-мороженое…

– Я не знаю, – пробормотала Келли в растерянности. – Глаза разбегаются. Выбери, пожалуйста, что-нибудь на свой вкус.

– Хорошо. – Эд обернулся к официантке в костюме феи, которая уже несколько минут молча стояла около их столика. – Мне как обычно, Лесли, и мисс Хиггинс то же самое. Да, и еще парочку шоколадных коктейлей с взбитыми сливками и тертым шоколадом. Надеюсь, ты любишь шоколад, Келли?

– Люблю, – буркнула она.

– Отлично. Значит, все так, как я сказал.

Официантка кивнула и ушла. Вернее, упорхнула, взмахнув короткой полупрозрачной юбочкой. Келли проводила ее неодобрительным взглядом. У этой Лесли на редкость неприличный наряд. Трико слишком облегает ее фигурку, а юбочка чересчур коротка и прозрачна… Куда только смотрит руководство клуба? Это, в конце концов, кафе-мороженое, а не кабаре!

Келли злилась и не сознавала того, что ее благородное негодование – всего лишь маска ревности, и на самом деле ее взбесил не наряд Лесли, а то, что Эд обратился к ней по имени. Может быть, у него природная склонность к обслуживающему персоналу. Официантки, няни…

Келли покраснела. Эд искоса наблюдал за ней и, похоже, читал ее как открытую книгу.

– Я один из совладельцев этого кафе, поэтому знаю весь персонал в лицо, – сказал он вдруг.

Келли покраснела еще сильнее.

– Какая мне разница, кого ты знаешь… Что? Тебе принадлежит это кафе?

– Половина.

– И гольф-клуб тоже?

– Ну… у меня есть немного акций. Совсем чуть-чуть.

– У меня складывается впечатление, что тебе принадлежит все в Тотенхэме.

Он покачал головой.

– Не все. Ты мне не принадлежишь.

Только своевременное появление Лесли с подносом спасло Эда от гнева Келли. Она выставила на стол вазочки с фисташковым мороженым, посыпанным ореховой крошкой, и шоколадные коктейли.