В начале своего жизненного пути он попробовал отдаться искусству, правда без особой страсти; попытал удачу в азартных играх, поэкспериментировал с женщинами, проявив при этом склонность к различным командным играм в закрытых помещениях, хотя удачно он играл только в том случае, когда находился в помещении в полном одиночестве; затем он вышел на улицу и влился в общую городскую сутолоку, как обычный человек, которым, как надеялся Чарли П, он никогда не был.

Достигнув среднего возраста, периода, который некоторые считают временем расцвета творческих сил, Чарли П превратился в человека серьезного и практичного и решил сколотить состояние. Голливудский киномагнат, могущественный промышленный олигарх, флагман кораблестроения, глава крупнейшей транснациональной корпорации, священнослужитель высочайшего ранга и спекулянт театральными билетами – перед ним были открыты все пути-дороги. Но как только он принимался за одно дело, в поле его зрения тут же попадало другое, а в конечном итоге, насколько Чарли П успел разобраться, все они были примерно одинаковы.

В результате, несмотря на все разнообразие его интересов и деловых начинаний, Чарли П добивался очень незначительных успехов, и то победы случались крайне редко и с большими перебоями. Он не мог обеспечить семью и вскоре потерял жену и детей, потом друзей, родственников, деловых партнеров, случайных знакомых, кредит в банке и способность к логическому мышлению, а вместе с этим доступ в расположенную по соседству букмекерскую контору и ломбард, находящийся в том же здании – вход с угла, и в дома всех своих многочисленных богатых дядюшек и тетушек.

Но, твердо веря в незыблемость принципа «лучше поздно, чем никогда», он в конце концов одумался и, самое главное, нашел в себе душевные силы и последовал своему истинному призванию. Для чего он пришел на эту землю? Чтобы стать Великим Кондитером. Чтобы делать вкуснейшие шоколадно-ореховые пирожные. Однако он уже был слишком стар, а уровень холестерина в его организме – слишком высок, кровяное давление слишком низким, сердце слабым, метаболизм замедленным, и, что хуже всего, он страдал плоскостопием, которое служило причиной воспаления межпозвонкового диска. И вместо того чтобы наслаждаться плодами своих трудов, пожинать то, что посеял, и прожить оставшиеся годы в мире и покое, он скоропостижно скончался, когда, не устояв перед соблазном, съел продукт собственного производства.

И хотя, совершенно очевидно, подобную кончину никак нельзя сравнить со смертью мужчины, который умирает на пике блаженства в объятиях женщины в тот момент, когда любит ее, мы были бы неточны в нашем повествовании, если бы не сообщили, что Чарли П умер не менее счастливым, с точно такой же блаженной улыбкой на устах, сидя за прилавком своей кондитерской и держа во рту большой кусок шоколадно-орехового пирожного.

Подъем! Какое чудесное утро! Чарли П скатывается с постели. Зачем? Чтобы по дороге в ванную комнату зацепиться за порог и повредить большой палец на ноге; наклонившись, чтобы отключить горячую воду – холодный душ по утрам очень полезная штука, – он ударяется головой о раковину и, вместо того чтобы почувствовать свежесть холодного душа, сам падает без чувств холодным трупом.

Чарли П идет к машине, которую ему не суждено найти, потому что ее угнали; у него нет иного выхода, как только стоять на обочине и ждать, когда появится такси, которое никак не появляется; а когда Чарли П все же садится в машину, они никуда не едут, потому что застревают в пробке; в результате Чарли П приезжает на работу с большим опозданием – на час или два, нет – почти на целую неделю. Добравшись до офиса как раз вовремя, он приходит в неописуемый восторг, узнав, что важные документы, пропавшие еще вчера, сегодня нашлись и находятся там, где им и положено быть – на его рабочем столе. Однако секретарша, собираясь сделать копию, по ошибке засовывает их вместо ксерокса в машину для уничтожения бумаг, и важные документы превращаются в лапшу.

За обедом официантка из Сербии опрокидывает ему на колени тарелку боснийского супа. Но, к счастью, Чарли П, будучи по натуре человеком предусмотрительным и следуя хорошим манерам, если не обострившемуся чувству самосохранения, заранее положил себе на колени толстую полотняную салфетку, которая уберегла его новые, буквально накануне купленные брюки, но не спасла его самого, о чем свидетельствует запись в журнале приемного покоя ожогового центра, куда Чарли П был доставлен с ожогами третьей степени.

Вторая половина дня оказалась не лучше первой: никто не отвечает на его звонки, люди не желают с ним разговаривать – они просто не берут трубку; а его Очень Важная Встреча на Высшем Уровне, которой Чарли П ждал всю свою жизнь и от которой зависит вся его карьера, та самая встреча, которая может решить его судьбу и определить все его будущее, была отменена; но узнал он об этом не раньше, чем взошел на борт самолета и отправился на другой конец света, чтобы присутствовать на отмененной встрече. Уже на полпути, когда Чарли П болтался между небом и землей среди свинцово-серых грозовых туч, он получил еще одну весточку: единственный банк на земле, который согласился предоставить ему кредит, отозвал свое обязательство. Но поскольку из-за разницы во времени страна, куда летит Чарли П, находится на целые сутки впереди, а вторая страна, где находится банк, отстает на двадцать четыре часа от страны, где живет Чарли П, электронное сообщение об отмене встречи, отправленное вчера, и банковское извещение, которое управляющий собирался отправить завтра, приходят только сегодня.

Вечером он снова решает испытать судьбу и берет такси. Но водитель оказывается тем же самым, что вез его утром, и он накидывается на Чарли П с потоками ядовитой, как слезоточивый газ, брани. Чарли П решает бросить вызов стихиям – дождю, граду, слякоти и снегу – и шлепать по грязи обратно в офис. По правде говоря, он просто чудом спасся от разъяренного таксиста, который при первой встрече с Чарли П посчитал его жалкие чаевые не только личным оскорблением, но и глубочайшим унижением всех своих знакомых, друзей и родственников, а также надругательством над страной и верой. Но едва только Чарли П делает шаг в сторону, как натыкается на элегантную даму с двумя прелестными детишками, которая обрушивается на него с обличительной речью; она ревет, как морская буря, выплевывая бессвязные обвинения, и пересыпает их такими витиевато-непристойными тирадами, что Чарли П начинает сомневаться, не лучше ли ему было сесть в машину к разъяренному таксисту.

«Но, мадам, я всего лишь улыбнулся вам и вашим милым деткам», – говорит Чарли П, искренне пытаясь оправдаться и объяснить ситуацию. И тут, как обычно, когда вы меньше всего в нем нуждаетесь, словно гром среди ясного неба, появляется ясноглазый полицейский в небесно-голубой форме. На этот раз страж порядка оказался полицейским-любителем, который выходит на улицы города в свободное от основной работы время, и профессиональным телепроповедником, толкователем Библии. Имея прямой канал спутниковой связи с Создателем, он лично беседует с ним один раз в день по будням и два раз по воскресеньям; естественно, он мгновенно без всяких колебаний приходит к заключению, что Чарли П виновен в нарушении десятой заповеди: «Не возжелай жены ближнего своего». Более того, Чарли П оказывается сексуальным извращенцем и грязным педофилом – ведь, по собственному признанию обвиняемого, он улыбнулся малюткам. Так как возразить на это нечего, его арестовывают без всяких проволочек, прямо на месте преступления, заключают под стражу, допрашивают, подвергают невыносимым пыткам, заставляют сознаться, выносят обвинительный приговор и приводят его в исполнение; и на всякий случай, просто чтобы убедить все заинтересованные стороны, включая самого Чарли П, в силе правосудия – это тебе не мошеннические фокусы с освобождением из оков, – ключ от темницы выбрасывают подальше.