К тому моменту, когда Чарли выпускают из тюрьмы, возвращаться в офис уже не имеет никакого смысла – слишком поздно. Вместо этого он проводит остаток дня, бегая по делам, которые откладывал, пока был в заключении. Не доверяя больше таксистам и собственным ногам, он ждет автобуса или трамвая, которых, кажется, невозможно дождаться – точно так же, как невозможно дождаться, когда красный свет переключится на зеленый, а зеленый – на красный; он стоит в очереди – то же бесконечное ожидание – на почте, в банке, в кинотеатре, в супермаркете – Чарли П ждет, ждет, ждет. Однако, стремясь к совершенству стиля, мы поторопились закончить нашу затянувшуюся главу и совершенно забыли упомянуть, что после выхода из тюрьмы настоящие проблемы Чарли П только начались. Муж той элегантной дамы и отец ее детей, хотя и мучимый нетерпением, но сохраняя невозмутимость стоика, все это время дожидался освобождения Чарли П, чтобы совершить акт справедливого возмездия. К счастью (речь идет о счастье Чарли П), он оказался профессиональным боксером, которому, в соответствии с профессиональным кодексом, запрещено использовать свои смертоносные кулаки вне ринга, и поэтому он наносил удары исключительно ногами, действуя с не меньшим искусством, поскольку является также кикбоксером-любителем.

Перед сном Чарли П отправляется на вечернюю пробежку. По дороге он останавливается, чтобы вмешаться в разговор двух приятелей, который со стороны выглядит как безобидный дружеский спор. Но вместо благодарности, стаканчика «на посошок» или чашки кофе с пирожным Чарли П получает сокрушительный удар в челюсть. Его нещадно избивают и грабят. Весь опухший, с окровавленным лицом, едва держась на ногах, он в полубессознательном состоянии доползает до дома, где его ждет тихий вечер в блаженном одиночестве перед экраном телевизора. Но когда, завернувшись в мягкий плед и удобно устроившись на диване, он берет газету с программой телепередач, выясняется, что его очки куда-то исчезли. Пока он их ищет, судорожно роясь в складках одеяла, фильм заканчивается, и Чарли П отправляется в ванную комнату; на этот раз он предпринимает особые меры предосторожности, чтобы, переступая порог, не повредить палец и не удариться головой о раковину. Но… всегда находятся какие-нибудь «но»… он спотыкается о собственную ногу и, поскользнувшись на куске мыла, падает, ломает левое бедро и правую руку. «Ничего удивительного, – говорит Чарли П, – мне бы следовало помнить, что по статистике самое большое число несчастных случаев происходит именно в ванной комнате».

Все вышеизложенные события составляют краткий и далеко не полный список несчастий прошедшего дня. Мы не стали рассказывать о том, что Чарли П сидит на мели, что его поезд ушел и что он случайно укокошил самого себя, стреляя из пушки по воробьям. Кроме того, тем же вечером на великосветском приеме он повстречал женщину своей мечты и, лишь добравшись до дома, сообразил, что не спросил ни ее имени, ни номера телефона. У Чарли П вообще нет твердой уверенности, был ли он на той вечеринке. Единственный не подлежащий сомнению факт – это то, что завтра рано утром она уезжает в какую-то страну третьего мира, поскольку женщина его мечты служит в Корпусе мира, или она состоит в Армии спасения?

Ad nauseam, ad infinitum, etc. etc. etc.[10]

Он устал, ему надоело быть домоседом-затворником и целый день, лежа на диване, пялиться в экран телевизора. Чарли П устраивает грандиозную новогоднюю вечеринку – настоящий бал, на который никто не пришел, включая самого Чарли П. Он и сам удивлен, как все здорово получилось. По правде говоря, он никогда не видел ничего подобного – это лучшая вечеринка, на которой он не был. Такой праздник он меньше всего хотел бы пропустить.

На кухне работали знаменитые на весь мир повара, а блюда с изысканными яствами подавали гейши в разноцветных кимоно и люди в черном. Шампанское лилось сплошным потоком, словно река в половодье. Каждому из гостей был вручен небольшой подарок в знак признательности за то, что они удостоили вечеринку своим отсутствием. Некоторые получили драгоценности – золото и брильянты, а тем, кто украшений не носит, считая это дурным вкусом и показухой, или сами приторговывают золотишком, роздали полотна Пикассо, относящиеся к «голубому периоду». И развлекательная программа была на высшем уровне: перед гостями выступали всемирно известные артисты – от знаменитой троицы теноров, Нуриева и Фантоне до рэпперов и хип-хоповских исполнителей, от горячих звездочек, взлетевших на первые строчки хит-парадов, и звезд современной поп-музыки до забытых кумиров прошлых лет и тех, кто никогда ими не был. В ночном небе то и дело вспыхивают яркие огни фейерверка; салют начался задолго до прихода гостей, продолжался во время торжества и после его окончания. Что и говорить, все веселились от души, и каждый развлекался как мог, в соответствии со своими вкусами и самыми безумными желаниями.

Вечеринка еще не успела начаться, а Чарли П уже знал, что она обречена на успех, ей суждено стать центром всеобщего внимания – такое не скоро забудется, его праздник будут долго вспоминать и обсуждать. И если бы не он, Чарли П, это грандиозное торжество никогда бы не состоялось.

Но больше всего Чарли П радовался тому, какое замечательное составилось общество и как все его непришедшие гости легко нашли общий язык: солидные люди из высшего света непринужденно болтали с нищими и убогими, а престарелые ловеласы вовсю гонялись если не за юбками, то, по крайней мере, за брючками, обтягивающими стройные фигуры молодых и преуспевающих бизнес-леди; в то время как прилипалы и зануды, дармоеды и паразиты, слабовольные дети сильных отцов вели серьезные философские дискуссии с учеными-богословами и мудрыми отцами церкви, неверные мужья и склонные к адюльтеру жены, те самые, что при разводе готовы были выцарапать друг другу глаза и которые ругались до хрипоты, споря из-за размеров ежегодного пособия на содержание детей, здесь, на балу, весело смеялись, шутили и танцевали лирическое танго, нежно припав щекой к щеке; что же касается встреч на высшем уровне, то мировые лидеры и главы государств, несмотря на давнюю, длящуюся не одно десятилетие, а то и несколько столетий вражду изо всех сил старались преодолеть разногласия, открыть путь к сотрудничеству и начать диалог. В ту ночь, по крайней мере на вечеринке Чарли П, не было места противостоянию Церкви и Государства, Запада и Востока, мужчины и женщины. Встреча прошла в теплой, дружеской атмосфере всеобщего единения, под лозунгом мирного сосуществования, доброй воли и уважения к человеку.

Безусловно, грандиозная новогодняя вечеринка Чарли П, которой никогда не было, словно вернула нас к лучшим временам, в Золотой Век человечества.

Однако, когда ночь уже была на исходе, на лице Чарли П читалось явное разочарование. Толпа поредела, большинство гостей разъехалось, торопясь поспеть на другие светские мероприятия. И если не считать церемонных поцелуев дам и сдержанных мужских объятий да обычного: «Увидимся через год», Чарли П не получил ничего, и его вновь охватило чувство пустоты и ненужности. Нет, он не желает уходить из света прожекторов, он не готов отказаться от своей роли щедрого и радушного хозяина и вдруг перестать быть в центре всеобщего внимания. Чарли П начинает думать о том, какую вечеринку он устроит в следующем году. Нет, она не будет продолжением сегодняшнего праздника, скучным повторением хорошо отрепетированного и проверенного временем сценария. Решено, Чарли П выступит в новой роли; кем он был сегодня – незаметным пескариком среди акул, бороздящих океанские просторы; в следующем году он сам превратится в крупную рыбину, которая будто бы невзначай заплыла поплескаться в тихой заводи. Он организует вечеринку в ночлежке для бездомных, голодных, нуждающихся, лишенных избирательных прав граждан. Чарли П не только сэкономит кучу денег, поскольку ему не придется заливать гостей шампанским и осыпать их дорогими подарками, но он сможет осчастливить всех тех несчастных, которые будут рады миске горячего супа, теплой постели, паре башмаков на толстой подошве и непродуваемой куртке-ветровке, чтобы пережить надвигающуюся зиму. Подкинь им несколько лишних монет – и готово дело: за этим последует не просто вялый поцелуй и небрежное похлопывание по плечу, ему станут льстить, его будут почитать, а может быть, даже канонизируют как святого.