А что, если все те люди, которые не пришли на вечеринку в этом году, заявятся в будущем?!

Когда образ вытеснил слово, а солнце забыло взойти на востоке, когда вопросы первостепенной важности перестали интересовать людей, Чарли П был единственным из всех ныне живущих, кто выполз из своей щели и, оказавшись на высоте положения, не побоялся подняться со своего места, чтобы обозначить свое присутствие, и был избран Комитетом в качестве бесспорного лидера, который должен повести за собой весь род человеческий назад к Слову.

Человек с более чем скромным опытом решения мелких житейских проблем, отшельник и нелюдим – у некоторых подобный выбор вызвал искреннее изумление, но те, кто по-настоящему знал Чарли П, не сомневались в его способностях, и принятое решение казалось им вполне логичным. Свободный от предрассудков и излишней гордыни, не имеющий порочных наклонностей и пятен на репутации, человек бескомпромиссный и не подверженный чужому влиянию, невинный, как младенец, и чистый, как лист белой бумаги, не зараженный корыстными интересами и в то же время готовый в любой момент грудью встать на защиту нравственных ценностей, умеющий легко балансировать на узкой грани между честью и безнравственностью, способный дописать одиннадцатую заповедь и претворить ее в жизнь, – конечно же, Комитет счел Чарли П кандидатом, идеально подходящим на роль лидера, который, как никто другой из всех ныне живущих, не только сможет задать вопрос первостепенной важности, но и ответить на него. К примеру: «Кому первому следует бросить камень? Была ли Дева Мария девой?» Или гораздо более актуальный для нашего времени вопрос: «Каким образом?» Кроме того, Чарли П доверили подойти вплотную и решить раз и навсегда проблему враждебных, крайне противоречивых и трагически нестабильных взаимоотношений внутреннего «я и внешнего мира, души и тела, инь и ян, не говоря уж о луне и солнце.

Чарли П нашел себя – это работа для него, а он создан для этой миссии. Чарли П принимается за дело.

И вот его час настал, надо сказать, довольно скоро. Чарли П поднимается на трибуну. В аудитории присутствуют поэты и ученые, дилетанты и шарлатаны; все они в тот или иной период своей жизни стояли в лучах рампы, всем им когда-то довелось пережить свой звездный час и мгновение славы (пятнадцать минут), у каждого из них был шанс повести человечество назад к Слову и, соответственно, к бессмертию. Но сегодня пришло время Чарли П. С его появлением на трибуне аудитория взрывается отрывистыми, сухими аплодисментами и умолкает в напряженной тишине. Он видит перед собой странные лица. Ничего удивительного, как мы уже говорили, на лекцию собрались люди всех наций, рас и миров, некоторые даже прибыли с других планет, есть кое-кто и из иных высокоразвитых цивилизаций. Да, действительно, среди публики присутствовала группа разноцветных, окутанных дымом пришельцев с неизвестной планеты; они сидели на балконе второго яруса, куда просочились незамеченными мимо подслеповатого охранника; позже страж порядка заявил, что если некая субстанция не имеет вкуса и запаха и вы не можете ее увидеть, услышать или пощупать, то вам не удастся должным образом потребовать у нее входного билета.

Итак, Чарли П взошел на трибуну, но не успел он раскрыть рот, как заметил молодую арфистку из Болгарии, которая сидела в первом ряду и вела, как показалось Чарли П, очень теплый, чтобы не сказать интимный, разговор с каким-то светящимся парнем в радужном одеянии. Чарли П бросило в жар, он побагровел и стал похож на свеклу, вены у него на лбу вздулись двумя идеально круглыми, похожими на марсианские рожки, шишечками. И вместо того, чтобы начать выступление, он, так и не вымолвив ни единого слова, вихрем слетел со сцены, а огромная, ждущая и жаждущая Слова толпа осталась ни с чем – вновь, в который раз, как обычно.

Это женщина, с которой я могу общаться, говорит Чарли П. Не просто беседовать, а разговаривать по душам. И она понимает меня. Стоит попробовать, возможно, у меня с ней что-нибудь и получится.

Этот парень умеет красиво говорить, но кто знает, о чем он на самом деле думает. Возможно, у него только одно на уме. Не верю ни одному его слову.

Мы похожи, мы словно две половинки единого целого. Она знает, что я хочу сказать, прежде чем я успеваю произнести это вслух. Даже не припомню, чтобы я когда-нибудь ощущал такую духовную близость с человеком.

С этим парнем надо быть начеку. Если я только позволю, он овладеет мной, поработит меня как самостоятельную личность. Я могу лишиться индивидуальности и потерять независимость, к которой я так долго шла. Не успею оглянуться и… если, конечно, я останусь с ним, – и от меня ничего не останется. Попади ему в лапы – и превратишься в пешку, безвольную марионетку, которую он станет дергать за ниточки. Полностью раствориться в нем – нет, это было бы слишком просто.

Когда я говорю с ней, мне не нужны слова, она понимает меня без слов, словно читает мои мысли, прежде чем я успеваю произнести их вслух. Никогда и ни с кем мне не было так хорошо, ни с одним человеком я не ощущал такой духовной близости.

Скрытный парень, никогда не скажет напрямую, о чем он на самом деле думает. Кто знает, что у него на уме. Каждый раз, когда он открывает рот, он ничего не говорит, кроме слов.

У этой женщины на все есть своя точка зрения, и она не боится высказывать ее вслух, прямо и откровенно. Мне это нравится. И хотя она спорит со мной по любому поводу, я, по крайней мере, четко знаю ее мнение.

Безнадежно, у наших отношений нет будущего. Каждый раз, когда я высказываю свое мнение, он возражает. Мы только и делаем, что ругаемся и спорим по любому поводу. Он терпеть не может критики, и, о Боже! – он слишком стар, его уже не переделаешь.

Как же я заблуждался. Она ничем не отличается от других женщин. Если я буду объективен, и взгляну на нее со стороны, и хорошенько прислушаюсь к тому, что она говорит… Нет, у нас нет шансов.

Наконец-то мужчина, с которым я могу общаться. Не просто беседовать, а разговаривать по душам с человеком, который понимает меня. Теперь, когда мы покончили со всей этой предварительной чепухой и пустой болтовней, возможно, у нас с ним что-нибудь и получится.

Подъем! Чарли П начинает новый день: прежде всего – любимое кресло-качалка, в котором прошла вся его заполненная мечтами и фантазиями жизнь; затем – диван, с которого он никогда не вставал; кровать, в которой он лежит до сих пор; затем телевизор, который он смотрит не отрываясь; и наконец, все его несметные сокровища – деньги, которые он всю жизнь копил, но никогда не тратил, – не зря же Чарли П прослыл великим скупцом, такая репутация не возникает на пустом месте. Ну и, разумеется, неисправные часы, которые громко «тикают», но не «такают». Все эти важные вещи, с которых начинается день Чарли П, он сваливает в одну кучу, словно мусор, вместе с одеялами и простынями, которыми он оборачивает собственное тело, вместо того чтобы закутать в них женские руки и ноги; и подушки, на которых вместо женской головки покоится его собственная или, наоборот, – на которые он каждую ночь склоняет свою усталую голову, вместо того чтобы припасть ею к женской груди.