Вопрос был в том, куда вся эта история приведет Саманту.

Лицо Кевина, когда полчаса спустя он вперил взгляд в бывшего возлюбленного сестры, небрежно развалившегося в кресле, было мрачным. Похоже, с этим идиотом будет трудно договориться по-хорошему.

— Ты сам уйдешь, или тебе помочь?

— Эмма предложила мне выпить кофе, — с торжеством ответствовал Тим.

Рот Кевина сурово сжался, но он даже не посмотрел в сторону бледной от волнения сестры. Он продолжал пристально рассматривать нахала.

— Эмма всегда была вежлива, даже с людьми, которые этого не заслуживают.

Тим скривился, но не покинул уютного кресла.

— Я вообще не понимаю, что ты здесь делаешь, Кевин. Подарок Нелли ты уже вручил, так что дал бы нам с Эммой спокойно побеседовать о старых временах.

Кевин бросил взгляд на сестру лишь для того, чтобы убедиться, что это путешествие по волнам памяти не доставляет ей удовольствия. Еще бы — ведь она искренне увлеклась этим человеком, а он предал ее самым бессовестным образом.

— Полагаю, вы уже достаточно наговорились, Тим, — сурово произнес он. — А теперь убирайся.

— А если я не уйду? — нагло заявил Тим.

— Тогда мне, по-видимому, придется заставить тебя это сделать, — вкрадчиво отозвался Кевин.

Тим наклонился вперед, и его глаза зловеще сузились.

— Ах ты, подонок, вечно вмешиваешься не в свое дело!

— А ты недостоин лизать моей сестре башмаки! — обрезал Кевин, и его руки невольно сжались в кулаки. — Ну, так как, уберешься, или вызвать полицию? — Он услышал, как Эмма испуганно ахнула, но продолжал с вызовом смотреть в лицо противника. Тим мог запугать слабую женщину, которая к тому же когда-то была к нему неравнодушна, но у Кевина он вызывал лишь одно чувство — сильнейшее отвращение.

— Да ты никогда на это не пойдешь, — насмешливо покачал головой Тим. — Чтобы доктор Рид, душка-доктор, любимец дам высшего света…

— Ну, хватит, Тим, — не выдержав, решительно вмешалась Эмма слегка дрожащим от волнения голосом. — Меня ты еще можешь оскорблять, но не моего брата!

— Ну, еще бы! — ухмыльнулся Тим, наконец, вставая. — И как меня угораздило связаться с вашей семейкой? — Он смерил бывшую возлюбленную презрительным взглядом. — Не знаю, что такого нашел в тебе твой новый дружок. За два года ты основательно запустила себя.

Кевин почувствовал, как в его душе закипает ярость. Как этот тип смеет говорить его сестре такие вещи? Можно подумать, мало она от него натерпелась. Нет, все-таки есть люди, у которых напрочь отсутствует хоть какое-то понятие о порядочности.

— Да ты… — свирепо начал он.

— Уходи, Тим, — ровным тоном произнесла Эмма, слегка откинув голову. — И никогда больше не возвращайся.

Но Тим словно ее и не слышал.

— Ты еще об этом пожалеешь, — заявил он. — Когда твоему новому дружку надоест с тобой забавляться, ты еще обо мне вспомнишь. Кстати, а он знает, сколько тебе лет и сколько у тебя детей? В твоем возрасте я бы не очень рассчитывал на большую любовь. Его наверняка привлекают только твои денежки.

— Как и тебя, — резонно заметила Эмма. — Кстати, о денежках. Мне помнится, ты порвал со мной из-за весьма состоятельной девушки. Куда она делась? Дала тебе от ворот поворот?

— Я сам перестал с ней встречаться, — заносчиво отозвался Тим. — И чтобы ее вернуть, мне не придется слишком стараться, достаточно лишь щелкнуть пальцами.

— Стало быть, она еще глупее, чем я думала, — сказала Эмма. — А можно спросить, почему ты этого не сделал, а явился ко мне? Может, скажешь, что это та самая большая любовь, на которую мне не стоит рассчитывать?

Кевин почувствовал, что, несмотря на внешнее спокойствие, его сестра уже находится на грани срыва. Пора было прекращать свидание.

— По-видимому, вы с этой девицей друг друга стоите, — с отвращением в голосе произнес он. — А теперь повторяю: ты сам уберешься, или мне придется применить силу?

— Не трудись, я уже ухожу, — злобно расхохотался Тим. — Ваше праведное негодование меня так же смешит, как и два года назад. — Он мрачно зашагал к двери, но на пороге обернулся и пустил последнюю стрелу: — Может, мне и впрямь стоит позвонить Сэм, по крайней мере она-то знает толк в развлечениях.

Дверь с грохотом захлопнулась, но Кевин этого даже не услышал. Он стоял как громом пораженный.

Сэм! Нет, это не могла быть та самая Сэм. Не его Сэм, во всяком случае.

— Вот, держи. — Эмма протянула брату бокал бренди, держа в руках второй. — После такой сцены нам обоим не помешает немного выпить.

Кевин глотнул янтарной жидкости, но даже не почувствовал, как она обожгла ему горло. Он по-прежнему был в шоке.

Эмма с облегчением опустилась в кресло и бросила на брата благодарный взгляд.

— Спасибо тебе, что приехал. Чем больше я об этом думаю, тем сильнее недоумеваю, что могло меня привлекать в этом человеке. Представляешь, он ухитрился запудрить мозги Пэм — помнишь, это моя школьная подруга, которая почти все время живет в Штатах? Она была не в курсе событий, знала только, что мы разошлись. Так вот, Тим наврал ей с три короба и убедил взять его с собой на день рождения Нелли? Мне бы сразу его выставить, да неудобно было перед гостями, и Пэм жалко. Она ведь ничего не знала ни о его жене, ни об этой подружке-миллионерше. — Внезапно сообразив, что Кевин подозрительно долго молчит, Эмма, спохватившись, прибавила: — Извини, что притащила тебя сюда, Кевин. Очень уж не хотелось вмешивать в это дело Питера.

Кевин прекрасно все понимал: впутывать нового приятеля Эммы в эту ситуацию не имело смысла.

— Ничего, — рассеянно откликнулся он, по-прежнему занятый мыслями о Саманте. Саманта и Тим? Неужели такое возможно?

— Надеюсь, я не оторвала тебя от чего-то важного? — спросила его сестра, пристально вглядываясь в его лицо.

До сих пор Кевину казалось, что его отношения с Самантой — это нечто исключительно важное, но сейчас он уже не был в этом уверен.

Хотя он, может, и напрасно мается. Сэм — достаточно распространенное имя, и необязательно производное от Саманты. В конце концов, можно же спросить у Эммы, как выглядит эта девица, ради которой Тим ее бросил.

Ну, нет, решил Кевин, этого он точно никогда не сделает!

Потому что он не хотел этого знать, а если уж быть честным до конца, то просто боялся.

Ибо если описание Эммы подтвердит, что дочка богатого папаши — действительно Саманта Максуэлл, это будет значить, что Сэм с самого начала знала, о ком идет речь, когда они говорили об Эмме и Тиме. Нет, та прямолинейная Сэм, которую он знал, не могла быть такой двуличной. К тому же при ее моральных принципах трудно было представить, что она могла связаться с женатым человеком и разбить семью.