Какое-то время они неподвижно лежали в объятиях друг друга, потом девушка вновь принялась ласкать возлюбленного.

Внезапно Таиру показалось, что его тело увешано тяжелыми цепями. Он был измучен и опустошен и больше не испытывал желания.

— Разве тебе не пора? — осторожно спросил юноша.

— Нет. Я пришла для того, чтобы хотя бы однажды провести с тобой всю ночь.

— Юсуф рассердится.

— Мне все равно, — сказала Мариам.

— Ты поступаешь неразумно, — заметил Таир, высвобождаясь из ее объятий и поднимаясь с кошмы. — К тому же мне надо идти.

— Куда ты собрался?

— Хочу прогуляться.

— Пойдем вместе. Возьми меня с собой!

— Нет. Не могу. — Его тон не допускал возражений.

Мариам посмотрела на него снизу вверх. В ее взгляде отразилось нечто такое, чего Таир предпочел бы не видеть.

— Ты идешь к ней?

— Не знаю, о ком ты, — пробормотал юноша и в ту же минуту понял, куда и зачем пойдет.

Ночные улицы напоминали Таиру черный тоннель, над которым искрилось, сияло и переливалось усыпанное звездами небо. Когда он ступил в район ар-Русафа, свет заскользил во всех направлениях: жителям богатых кварталов не от кого было скрываться и они не жалели огня.

Дабы не беспокоить вдову, Таир перемахнул через ограду сада и тихо пробрался в комнату Эсмы.

Девушка спала. Таир слышал ее тихое дыхание. Она не привыкла ежесекундно оберегать свою жизнь, не вздрагивала от каждого звука. Она не смотрела по сторонам, ее взгляд был устремлен в неведомую глубину, она жила в своем собственном мире. Внезапно Эсма показалась Таиру хрупким мотыльком, случайно залетевшим в его жизнь.

— Эсма, — прошептал он, — проснись!

Она открыла глаза; они показались Таиру удивительно большими, по-детски удивленными и наивными.

— Кто здесь? — испуганно прошептала девушка.

— Не бойся. Это я, Таир.

— Что случилось? Зачем ты пришел?

— Я хочу показать тебе Багдад, которого ты никогда раньше не видела. Подлунный мир, доступный лишь тем, чья жизнь полна опасностей и приключений, — поспешно произнес он.

— Я не могу выйти из дома ночью!

— Можешь. Я принес тебе мужскую одежду.

Девушка медлила с ответом, но Таир чувствовал, что она согласится. В ее мечтательной и бесстрашной душе жила готовность к приключениям. Человека можно оклеветать и унизить, обрезать волосы, лишить имущества, выгнать из дома, однако не так-то просто отнять у него то, что дано Аллахом!

— А если нас задержат?

— Не задержат. — Таир улыбнулся. — Мы выпьем колдовского напитка, который сделает нас невидимыми!

— Где ты его возьмешь?

— Нигде. Просто представим, что это так. Придумаем свою собственную сказку.

Эсма надела мужские шаровары и темный халат. Повязала голову черным платком. Ее движения были гибкими и изящными; когда Таир повернулся, перед ним стоял удивительно стройный и красивый юноша с гладким лицом, сияющими глазами и светлой улыбкой.

Стараясь не выдать своего восхищения, Таир осторожно коснулся руки Эсмы.

— Идем!

И услышал легкое и быстрое биение ее сердца.

Ночь была тихой и теплой. На город опустилось волшебство. Луну окружал жемчужный венец. Стены домов отсвечивали серебром, деревья казались отлитыми из металла, а небо было похоже на черный бархат, по которому рассыпались жемчужины звезд. Млечный Путь выглядел как мост через небо, мост, ведущий в мечту. Откуда-то долетали звенящие призрачные звуки, доносились вкрадчивые, дурманящие запахи ночных цветов. Впервые за много дней девушке захотелось дышать полной грудью и смело смотреть вперед. Даже больше — бежать, лететь по дороге и… петь.

Эсма запрокинула голову и посмотрела в небо. Казалось, изысканные камни — безупречная бирюза, редчайшие сапфиры и чистейшие бриллианты — переливаются всеми цветами радуги, светятся и играют в руках самого искусного и великого ювелира на свете.

Сейчас девушку не страшило прошлое: никто не может противиться козням судьбы, но пока человек жив, в нем остается нечто такое, ради чего стоит жить.

Таир и Эсма шли по пустынным улицам и негромко переговаривались.

— Видишь, вот они, настоящие драгоценные камни! Они существуют для всех и вместе с тем не принадлежат никому!

— Я понял это благодаря тебе, — тихо произнес юноша.

— Правда, что по городу, случается, бродит переодетый халиф? — спросила Эсма.

— Ни разу его не встречал!

— Говорят, во мраке любят скрываться джинны?

— Их я тоже не видел.

— Я хочу посмотреть на свой дом, — сказала девушка.

Они подошли к дому Тарика. Там было темно; его обитатели спали. Щемящая тоска, пронзившая сердце Эсмы, не желала отпускать ее. Душа девушки рвалась в этот дом с такой силой, что ей было трудно дышать.

— Я чувствую себя призраком, вернувшимся в мир живых и подглядывающим за ними, — прошептала Эсма. — Я могу только смотреть и страдать, но не в силах ничего сделать, изменить и вернуть.

— Иногда мертвые в самом деле приходят к нам. Я не однажды видел свою мать во сне, — сказал Таир.

— Что она говорила?

— Ничего, но я понял, что на том свете, что бы там ни было, ей лучше, чем здесь. Хотя, наверное, человек должен дорожить своей жизнью, какой бы она ни была.

— Дорожить? История моей жизни слишком скудна и печальна, — задумчиво промолвила Эсма.

— И все-таки она — твое главное богатство, — заметил Таир.

— Наверное, ты прав.

— Мне кажется, ты еще вернешься домой, к отцу, в привычный мир. У тебя все впереди.

— Как это может произойти? — грустно промолвила девушка.

— Не знаю, но это обязательно случится, потому что ты этого достойна, — сказал Таир и тут же подумал о матери. Была ли достойна Лейла той жизни, какой она жила, и той смерти, какой ей пришлось умереть?

— Почему ты боишься Юсуфа? — спросила Эсма, словно прочитав его мысли.

Юноша задумался.

— Если тебе с детства твердят, будто кто-то или что-то обладает нерушимой силой, разве ты сможешь не поверить? Если ты видишь, как толпа людей поклоняется одному человеку, разве ты осмелишься в одиночку выступить против него?

— Я тебя понимаю, — вновь прошептала девушка, и от этих слов в душе Таира образовался островок тепла и радости.

Едва завидев воинов халифа, обходящих улицы до первой молитвы, юноша и девушка быстро сворачивали в какой-нибудь проулок. В том, что касалось стражей порядка, Таир обладал почти сверхъестественным чутьем: он умел вовремя избегать опасности; стражники ни разу не догнали ни его, ни Эсму.