У меня звонит телефон.

— Алекс? — я удивлена, что он звонит. Мы договорились, что я сама свяжусь с ним, когда придет время. Прошло три дня.

— Бонд. Джеймс Бонд.

Алекс изо всех сил подражает Шону Коннери, что, надо признать, получается не очень. Я не могу не улыбнуться. Он не выходит из образа:

— Я могу проскользнуть в зловещую организацию, которой управляют отъявленные преступники Марта и Джек, если перелезу через стену или спущусь на веревке с вертолета.

Я громко смеюсь над его словами. Он всегда умел рассмешить меня. Это одна из тех вещей, которые меня в нем привлекли. Я скучаю по этому. Скучаю по нему.

— Глава секретной службы М, мисс Манипенни и Пусси Галор ушли обедать, — тут я прекращаю веселье и становлюсь серьезной: — Почему ты звонишь?

— Я еду к тете Пэтси и подумал, что пора сделать дело.

Я качаю головой:

— Сейчас не лучшее время. Я позвоню тебе, хорошо?

Пауза. Затем:

— Может, зайдешь к тете Пэтси минут через двадцать? — он кашляет. Точнее, нервно прочищает горло. — Выпьем чашечку чая и поболтаем?

«Я думала, я слишком странная для тебя. Слишком чокнутая». Но вслух я этого не говорю.

— Я позвоню тебе.

Вешаю трубку. Меньше всего я ожидала, что Алекс попытается воскресить прошлое. Может быть, он хочет дружить? Я думаю об этом, подходя к дому. Нет, между нами не может быть дружбы, по крайней мере настоящей. Он видел мое тело и знает мою ночную тайну, которая всегда будет между нами.

Ни Марты, ни Джека не видно, поэтому я иду на кухню и наливаю себе маленький стакан апельсинового сока. Когда я смотрю из окна в сад, то вижу там Джека. Я подхожу ближе. Он с кем-то разговаривает. Может, с Мартой… Нет, это мужчина. Я не вижу его лица, но на нем светло-голубые джинсы и теплая куртка. Джек что-то ему передает. Мужчина оглядывается вокруг, как будто беспокоится, что кто-нибудь их увидит. Например, я.

Быстро отодвигаюсь в сторону, чтобы быть вне их поля зрения. Мне любопытно. Что там делает Джек? Что происходит в саду?

Я иду в свою комнату. Закрыв дверь, бросаю сумку на пол и направляюсь к окну, чтобы наблюдать за садом с более удобной точки обзора.

Мансардное окно открыто. Странно, ведь я его закрывала. Джек опять был в моей комнате? Или, может быть, я забыла, что оставила его открытым? На самом деле я не могу вспомнить. Держась на безопасном расстоянии, я выглядываю из окна. Нет никаких следов ни Джека, ни его гостя. Они либо ушли, либо скрыты от взора большими деревьями в глубине сада.

Ну, на этом все.

Холодно, поэтому я пытаюсь закрыть мансардное окно, но в раме застрял кусок старой ткани, который мне мешает. Я в замешательстве: как эта ткань туда попала? Наверное, ее принесло ветром.

Окно не закрывается из-за ткани, поэтому я ее вытаскиваю. Она влажная и жирная на ощупь, со слабым запахом кошачьей мочи. Потянув сильнее, я понимаю, что это такое. Кошачий хвост.

Напуганная, я отдергиваю руку назад. Стою неподвижно и не знаю что делать. Я не могу оставить его там. Скривившись, я снова хватаюсь за этот хвост в тигровую полоску, на этот раз крепче, и поднимаю тело так, чтобы его было видно. Кошка явно мертва. Лапы у нее прижаты к телу, а глаза широко раскрыты, как будто в ужасе или шоке. Челюсти слегка раздвинуты, и вокруг рта, похоже, размазана какая-то пена. Животное еще не застыло, так что оно умерло не так давно. Теперь оно лежит на моем подоконнике.

Я сразу понимаю, что это выходка Джека. Эта кошка никак не могла забраться так высоко, засунуть свой хвост в оконную раму, а затем умереть естественной смертью. Пена вокруг рта говорит о том, что она съела что-то гнилое или ядовитое.

Сжимаю зубы в отвращении и ужасе. И в страхе. Потому что я знаю о жизни достаточно, чтобы понять, что тот, кто готов сделать такое с беспомощным животным, будет готов поступить так же и с человеком. Я решительно настроена остаться в этой комнате, но впервые мне действительно страшно, даже больше, чем когда Джек пришел ко мне «отпраздновать» новоселье.

И тут мне становится еще хуже. На кошке надет ошейник, дорогой, из вышитой кожи. Ни адреса, ни бирки с именем. В этот момент я понимаю, что это за кошка. Мне следовало узнать ее по тигровым полоскам.

Это Бетти из соседнего дома.

Джек нанес двойной удар. Он предупредил соседку о том, что случится с другой кошкой, если она не прекратит судиться за сад, а меня — о том, что случится, если я не съеду.

Я оставляю Бетти на подоконнике и в отчаянии опускаюсь на кровать. Что мне делать? Было бы ужасно жестоко не рассказать Пэтси о том, что случилось с ее любимым питомцем, но в то же время я не могу смириться с тем, что именно я должна это сделать. И еще кое-что. Я живу с Джеком и Мартой. Пэтси сразу же сделает один из двух выводов, к которым пришла и я: либо что это еще один дьявольский ход в их войне за территорию; либо что и я в ней участвую. На мгновение мне приходит в голову где-нибудь достойно похоронить Бетти и ничего не говорить Пэтси.

Но я знаю, что не смогу так поступить. Я не такая. Я не жестока. Я не Джек.

Нахожу среди своих вещей дорогой шарф и аккуратно заворачиваю в него Бетти. Несу ее к соседке. В коридоре я встречаю убийцу кошек. Он кисло смотрит на меня. Я с радостью замечаю краснеющий синяк у него на лице. Надеюсь, это Бетти сопротивлялась.

— Почему ты так на меня смотришь?

Я говорю ему что думаю:

— Знаешь что? Ты ублюдок и убийца.

Его челюсть падает до пола:

— Чего?

Я спешу мимо него и выхожу из дома, потому что знаю, что если не сделаю этого, то начну бить его без остановки. Дам ему попробовать то же лекарство, которым он лечит Марту. У двери Пэтси я не медлю, чтобы не развернуться и не сбежать.

Она открывает мне дверь с широкой улыбкой и огоньком в глазах:

— Ну, привет, Алексова Лиза.

Я открываю рот. Но не могу произнести ни слова.

Пэтси продолжает беззаботно болтать:

— На самом деле я рада, что ты пришла, потому что думала о тебе сегодня. Я вспомнила кое-что о парне, которому Дьявол и его любовница из соседнего дома сдавали комнату, — она открывает дверь пошире. — Почему бы тебе не?..

Тут ее взгляд фокусируется на шарфе, который я держу в руках. Затем она пристально смотрит на меня, и лицо ее бледнеет. Потом снова переводит взгляд на то, что я держу в руках. Кошка хорошо прикрыта — я позаботилась об этом, — но часть ее хвоста торчит сбоку.

— Что это?

Пэтси не дает мне возможности ответить, откидывая шарф и открывая неподвижную морду кошки.

— Бетти, — кричит она, и ее руки поднимаются в воздух и трясутся от ужаса.