– Ох уж эти гастролеры, – хмыкнул Павлюченков. – Как мне не хочется приземлять полет нашего прекрасного общения грубой прозой жизни. Но скажите честно, как на духу, – у вас бланки накладных есть?

Продавщица опять прыснула, потом сказала:

– Да сколько угодно. Берите, сколько унесете.

Вскоре перед оперативниками лежали образцы бланков киевской типографии.

– Часто покупают? – спросил Маслов.

– Не часто, – сказала продавщица. – Но помногу. Конторы централизованно обеспечиваются, но иногда им не хватает.

– Картина понятная, – кивнул Маслов и тут же решил: «А вдруг получится» – и вытащил из кармана увеличенные фотографии с паспортов фигурантов. – А такие люди у вас бланки не покупали?

Игривое настроение у продавщиц как ветром сдуло.

– Милиция, что ли? – спросила полненькая.

– Ну а где же еще такие смешные водятся? – хмыкнул Павлюченков, демонстрируя удостоверение.

Девушки внимательно посмотрели на фотографии. Молоденькая пожала плечами:

– Изображение мутное. Да и много кто у нас бывает. Так и не припомним. Ты как, Катя?

– Да я вообще лиц не запоминаю, – пожала плечами блондинка. – Может, и были.

– Ну, извините, красавицы. Как только враг будет побит, мы вернемся к вам с победой, – напоследок сказал Павлюченков.

Уж насколько Маслов любил чесать языком, но украинский разыскник, кажется, задался целью превзойти его по всем статьям.

– Давай для очистки совести в саму типографию заглянем, – предложил Павлюченко. – Она тут в трех кварталах.

Типография располагалась в кирпичном здании довоенной постройки. Директор прервал совещание, чтобы поговорить с представителями власти. Посмотрел на фотокопию квитанции и подтвердил:

– Наша продукция.

– Где продается? – спросил Маслов.

– По всей Украине. В любом магазине. Ведь без печати это не документ, а так, бумажка.

Когда машина отъезжала от типографии, Маслов подытожил:

– Ну, об этом можно забыть. Но в моем сундучке еще много забавных идей.

– Так вынимай, заценим, – улыбнулся Павлюченков.

В здании МВД Украины Павлюченков провел москвича в просторный кабинет с двумя столами.

– Это мой стол. Это твой стол. Это наш телефон. А это шкафчик с чаем, кипятильником и сахаром. Там же печенье, так что в любом случае с голоду не помрем. Продержимся до прихода продуктового обоза, если война начнется.

– Це дело, – кивнул Маслов. Действительно, печенье, конфеты и прочие продукты местной пищевой промышленности в изобилии ждали своей участи на полках шкафчика.

– Теперь вернемся к нашим баранам. – Павлюченков извлек из сейфа толстую папку с грифом «секретно», на обложке которой было выведено печатными буквами: «Дубликат оперативно-поискового дела «Автомобилисты».

– Смотри, какая загогулина получается, – сказал Маслов. – Краденые паспорта в основном из Запорожья. И из Кривого Рога.

– Кривой Рог – это Днепропетровская область. От Запорожья две сотни километров, – пояснил Павлюченков.

Маслов извлек из своей сумки кожаную папку. Вытащил из нее карту Украины, где были отмечены места совершения преступлений. И продолжил:

– Итак, по республике пять эпизодов. В разных областях. А в Запорожье и на Днепропетровщине ни одного.

– Тоже факт. Хотя в Запорожье крупнейший на Украине автомобильный магазин.

– Именно. Что это значит?

– Что они где живут, там не работают, – сделал вывод Павлюченков. – Как цыгане.

– Получается, они где-то в Запорожье или Кривом Роге затаились.

– И выползают, чтобы ужалить в очередной раз и спрятаться.

– Давно ничего не выдавали. Уже пора, – хмыкнул Маслов.

Зазвонил телефон. Павлюченков взял трубку:

– Да, я самый. Чем хочешь обрадовать?.. Да?.. Ох ты… Ой, спасибо, дорогой. Что бы мы без тебя делали? И тебя поздравляю с новым висяком.

Он повесил трубку и задумчиво посмотрел куда-то в стену.

– Что там? – вывел его из прострации Маслов.

– Это, москвич, у нас получается типа занятие такое практическое – как накаркать новую беду за две минуты.

– Ох, не расчесывайте мне нервы. Что, опять обули кого?

– Звонил дежурный по розыску. В Харькове еще один новенький «Москвич» не нашел своего покупателя.

– Во мне везет! – хмыкнул Маслов.

– Едем туда, Володя. Посмотрим на месте.

Небольшой дощатый павильончик с корявой зеленой надписью на деревянном щите «Изготовление ключей. Металлоремонт» расположился на тихой улице недалеко от вокзала в Кривом Роге.

За стойкой скучал пожилой лысый мужчина с обильными татуировками на кистях рук. С ним о чем-то перешептывался чахоточный доходяга, тоже весь татуированный. Атлетически сложенный парень обрабатывал в углу напильником зажатую в тисках железяку.

«Интересно, – подумал Давид, глядя на работников этого учреждения. – Кто к таким пойдет ключи от квартиры делать? Без последнего имущества останешься».

На гостей все дружно посмотрели с опаской и недоброжелательностью.

Чахоточный доходяга необычайно ловко проскользнул на улицу между новыми посетителями, одарив их предварительно колким взглядом.

Шалый подошел к стойке, встал перед пожилым мастером и, обнажив в улыбке золотые фиксы, протянул:

– Ключи делаем?

– Для своей квартиры или для чужой? – насмешливо посмотрел на гостя мастер.

– Для своей у меня и так есть. Для чужой, конечно, – еще шире улыбнулся Шалый. – Француз, тебе привет от Гуцула.

Он вытащил из кармана матерчатой, со многими карманами жилетки пачку «Казбека». Вынул папиросу, раздавил ее в жестких узловатых пальцах, извлек из нее свернутую в тонкий жгутик бумажку. И протянул Французу:

– Почитай маляву.

Француз развернул листок, нацепил на нос сильные очки. Шепча под нос, прочитал. И кивнул в сторону комнатушки, дверь в которую была рядом с токарным столом:

– Проходи, гость дорогой. Поговорим.

– Вы здесь подождите, – кивнул армянам Шалый и отправился вслед за мастером.

В комнате с трудом умещалось два венских стула, тумбочка с керосинкой и мятым алюминиевым электрическим чайником.

– Ну, поведай, бродячая душа, что за кручина тебя ко мне привела, – потребовал Француз.

Шалый кивнул в сторону открытой двери, где работник продолжал пилить болванку.

– Не обращай внимания, – успокоил Француз. – Это мой племянник. Без меня он не то что рот не раскроет – лишний вздох не сделает… Что за детей гор ты сюда привел?