Он увидел Ахмеда, тот поклонился и сказал:

– Доброй ночи, хозяин.

– А этот чего тут делает?

Дабиров взял Батаева под руку, отвел в сторону:

– Помнится мне, ты заверял, что в ауле остались только преданные тебе люди.

– Да, а что?

– Ничего особенного, если не считать, что одна семейка недавно бежала из Камура.

– Что? Как? Кто?

– Женщина брала стирку на дом, мужа я, конечно, не знаю.

– Это Далгаровы, Гази и Ариза. Они сбежали?

– Далеко им не уйти. Как думаешь, что стало причиной их бегства?

– Ума не приложу. Гази и Ариза трудились не покладая рук. Гази должен мне довольно крупную сумму, для него, конечно. Но отрабатывал исправно. Его братья Махад, Нияз, Шапи погибли, сражаясь с неверными, еще во Вторую чеченскую кампанию. Их отец был недоволен тем, что сыновья ушли в горы, но этот старый пес умер.

– Почему Гази не пошел воевать вместе с братьями?

– Ему тогда лет четырнадцать было. Какой из него воин?

– И в четырнадцать лет воюют, но ладно. Значит, ты не знаешь, почему вдруг Гази решил бежать, причем именно теперь, когда в село прибыл мой отряд?

Батаев посмотрел на Дабирова:

– Ты хочешь сказать, он бежал, чтобы сдать тебя и меня?

– И всех, кто здесь находится. Если бы не бдительность твоего человека, то утром этот Гази уже давал бы показания в отделе ФСБ. А чуть позже нас накрыл бы спецназ. Это как тебе, Вели?

– Но мой человек заметил бегство.

– Отблагодари его.

– Я сейчас подниму людей, они догонят Далгаровых.

– Не надо. Это сделают мои люди. А ты пройди в главный дом. Я отдам необходимые распоряжения и присоединюсь к тебе. Решим, как поступить с беглецами. Их следует жестоко наказать. Или ты имеешь что-то против? Ведь это твои людишки, рабы.

– Я ничего не имею против. Приду в дом, только оденусь как следует.

– Давай!

Дикмер тем временем приказал Ахмеду поднять Годзена Озая.

Этот охранник явился тут же, словно и не спал:

– Да, Батур?

– Возьми под навесом новый «УАЗ» и оружие. Нам предстоит небольшая прогулка.

– Сколько бензина залить?

– Чтобы хватило доехать до западной объездной дороги, которая огибает пастбище до рощи в направлении Сулдера, и вернуться обратно.

– Понял.

– Машину сюда. – Дабиров подозвал начальника охраны: – Возьмешь беглецов живыми.

– Да, командир. Большая просьба.

– Говори!

– Вы наверняка не оставите в живых этих неверных собак. Прошу, отдайте Аризу мне.

– Хочешь, чтобы я убил мужика, а ты забрал его жену? Так не делается.

– Она не проживет долго.

– Я подумаю. Ты сначала доставь беглецов сюда. Живыми.

– Доставлю.

К воротам подъехал «УАЗ». Дикмер запрыгнул на переднее сиденье, довольно потер руки, отдал команду:

– Вперед, Озай, и не газуй. Надо проехать так, чтобы нас от основной дороги не было слышно.

– Ты объяснишь, зачем мы едем?

– Конечно. Из аула сбежала семейка. Муж с женой. Направились они в Сулдер. Мы должны их перехватить и привезти к командиру.

– Батаев же говорил, что в селе только верные ему люди.

– Значит, он плохо знает своих людей.

«УАЗ» пошел в объезд пастбища. Он двигался на малых оборотах, поэтому ни Гази, ни Ариза не услышали шум двигателя.

Охранник Дабирова вывел машину в рощу через десять минут и заглушил двигатель. Дикмер прошел к выходу из оврага и сразу увидел худого мужчину, ведущего за поводья лошадь, на которой едва различалась фигура его жены.

– Отлично. Вовремя!

Подошел Годзен:

– Как брать их будем?

– Работаю я, ты страхуй.

Годзен протянул начальнику автомат:

– Он мне не понадобится. Ты держи на прицеле мужика. Мало ли что он может вытворить, поняв, что попался.

– Хорошо.

– Встань за деревьями.

Гази вывел лошадь на опушку рощи.

– Кажется, самый опасный участок прошли. Можно передохнуть.

– Нет, Гази, рано. Давай я поведу лошадь, а ты сядешь в седло.

– Нет, я пойду пешком. Ты права, останавливаться пока рано.

Гази вздрогнул, а Ариза вскрикнула от неожиданности, когда из-за деревьев вышли турки-охранники.

– И куда это вы, голубки, направились? – озираясь, спросил Дикмер.

Гази постарался взять себя в руки.

– Мы свободные люди. До нас другие семьи уходили из Камура, теперь мы с женой решили уйти.

– Какое удачное время выбрали! Хозяин принимает гостей. Всех предупредили, чтобы далеко от аула не уходили, ночью вообще сидели в своих хижинах, а вы бежать? Сердце мне подсказывает, что идете вы к русским, чтобы сдать им своего хозяина и его гостей.

– Никто никого не собирался сдавать. Мы едем в Сулдер, а затем в Дербент, там у меня родственники.

– Вы ехали в Сулдер, а затем в Дербент. Но прибыли в рощу, откуда путь только один – обратно к хозяину.

– Мы не вернемся.

Годзен воскликнул:

– Чего ты с ним возишься, Батур? Давай пеленай его вместе с женой, и едем назад, в Камур.

– Не трогайте нас, – в отчаянии закричал Гази.

– Боишься? Правильно делаешь. – Дикмер, не размахиваясь, нанес ему удар в челюсть.

Хрустнули кости. Несчастный схватился за изуродованное лицо, упал в траву. Дикмер ударил его ногой по ребрам. Гази взвыл от боли, пронзившей все тело.

Дикмер подошел к лошади, похотливо взглянул на женщину:

– Слезай, красотка!

Женщина соскользнула с лошади, проскочила мимо начальника охраны и бросилась к мужу.

– Ух ты, какая ловкая, гибкая, как змея. Видел, Озай?

– Видел. Надо кончать это представление. Нас ждут в Камуре.

– Ты прав.

Дикмер схватил женщину за руку, оторвал от мужа, поднял на ноги, дернул за платье. Старая материя разошлась по швам. В свете луны блеснули обнаженные груди женщины.

Турок облапил пленницу.

– А какие они упругие, аккуратные! Такие способны свести с ума любого мужчину. А достались какому-то голодранцу, которому и жить-то на белом свете не следует.

– Отпусти меня, собака!

Женщина попыталась укусить Дикмера, но тот локтем ударил ее в лицо. Не так сильно, как мужа, но губы разбил. Вид крови только возбудил его. Он с силой сжал грудь женщины, так что посинели крохотные соски.