На радостях заказала еще один ужин на пятерых и отправила его в стазис в пространственный карман. Мне одной надо-олго-о хватит.

Сон оборвался от резкого толчка и фырканья Моли. Первое мгновение я просто смотрела в предрассветное небо. Наверное, еще часок и начнет светать. Следом дошло, что я в телеге, а не в кровати злополучной таверны, вокруг густые фиолетовые заросли, и под скрип колес и шорохи ночного леса мы движемся по лесной дороге. Приподнялась на локтях – уже и Барвика не видно. И звезды счастья…

Мы? Лес? Заполошно перевернувшись, я вскочила на колени, огляделась и выдохнула с невыразимым облегчением. Пусть в ушах шумит кровь от волнения, но фигура освещаемого ночными светилами, да еще под счастливой звездой Акайо, который на козлах правит моей лошадкой, неожиданно успокоила. Впереди завиднелся просвет. Скоро мы выберемся из леса и, похоже, поедем вдоль берега реки: водная гладь нет-нет да поблескивает справа.

– Проснулась, соня? – обернулся ко мне ирлинг с веселой улыбкой.

Я невольно оглядела себя. Хвала богам обоих моих миров, одета. За время путешествия, все больше и больше напоминающего скитания, я превратилась в параноика, постоянно ожидающего неприятностей. Поэтому хоть и надеялась отделаться от господина Сумеречного малой кровью, все-таки собрала вещи и легла спать, накинув одеяло поверх того же наряда, в котором гуляла по городу. Изумрудная блузка с рюшами и коричнево-зеленая клетчатая юбка в складку мне идут и нравятся. К тому же наряд не маркий, легкий и удобный в дороге. И почти не мнется.

– Акайо, как вы нас с Молью умыкнули… забрали из таверны? – выдохнула я, неприятно удивленная его самоуправством.

Вот так прикроешь на минутку глаза, устав после тяжелой работы, а тебя бац! – и украли вместе с конем и экипажем, пока ты ни сном ни духом. Беспредел! Закон – тайга, прокурор – медведь. И это второй наследник Верховного гнезда всея земель ирлингов! По людским меркам – принц, настоящий. Но с замашками профессионального вора. Куда катится этот мир?!

– Не стал будить, ты слишком сладко и безмятежно сопела, – оправдался Акайо, отвернувшись.

Чего непонятного: не стал рисковать и будить, а то вдруг передумаю уезжать с ним из Барвика. Еще спорить начну, торговаться, «нехочухой» стану…

Я открыла рот, чтобы возмутиться бесцеремонным отношением к собственной персоне, уже два раза, между прочим, выручившей похитителя. Накормившей его, в конце концов! Но… кругом такой умиротворяющий покой, утренняя прохлада, предрассветные сумерки и небо… Аж дух захватывает – красивое, в россыпи разноцветных спутников Мирея. Яркий, вкусный дух леса, которым хочется дышать и дышать, потоки силы, в которые хочется окунуться.

Я же лесная ведьма. Не по фамилии, а по сути и магии. Просто не сразу это осознала. Поэтому, оказавшись в родной стихии, быстро успокоилась и вернула душевное равновесие и позитив. Ну и ладно. Подумаешь, не разбудил. Зато спокойно выспалась за ночь на свежем лесном воздухе, а не трепала себе нервы всю дорогу. Сплошная польза!

Поэтому немного ворчливо – для порядка, чтобы не подумал, что облагодетельствовал, – поблагодарила:

– Ну спасибо.

Акайо вновь обернулся и одарил меня насмешливо-понимающей улыбкой.

Через минуту пейзаж изменился: слева к дороге примыкал тот же лес, а вот справа начался длинный пологий берег, омываемый темными водами реки. С одиноким костром, отлично видным в сумерках. Вокруг него сидели трое мужчин, которые поднялись при нашем приближении. У меня внутри все сжалось от страха: слишком внушительными были фигуры у «придорожных» незнакомцев, даже на фоне моего мощного крылатого спутника. Который спокойно сообщил, бросив на меня мимолетный оценивающий взгляд:

– Не волнуйся, это свои.

Вот только мне от этого «свои» легче не стало. Ночь на дворе, четверо незнакомцев, один из которых уже отличился совсем не сахарным характером и хамоватым поведением. И звездюлина-зараза, упрямо зависшая над ним, ему в помощь. Если для него они свои, то куда я сунулась, ведьма недоделанная? Позарилась на гору обещанных золотых? Но пока только из меня золото и жилы тянут…

Под молчаливое ожидание трех «добрых молодцев» в ошейниках Моль приблизилась к лагерю и встала у ближайшего кустика объедать листья, поощряя себя за трудовые подвиги. Акайо спрыгнул с повозки и кивнул друзьям. Я неуклюже перебралась на козлы, намереваясь чинно спуститься по паре ступенек, но замерла на нижней, тревожно оглядывая четверых мужчин, обступивших меня.

Акайо – знакомое «зло», хоть и малопонятное пока. А эти его товарищи по несчастью?.. Ближе всех к нему стоял почти квадратный шкаф-качок. Купленная на мои золотые в Барвике огромная серая рубаха чуть не лопалась на необъятных плечах, а черные штаны натянулись на мускулистых бедрах. Теперь понятно, на кого ирлинг потратил аж десять золотых: сам оделся и друзей не забыл.

«Шкаф» – смуглый и не менее рыжий, чем я, волосы в отсветах костра походят на живое пламя. Еще больше привлекают внимание его глаза с красной радужкой и необычным, словно полумесяц, зрачком, который при виде меня – чистокровной кроваво-красной ведьмочки – вытянулся в зловещую узкую ниточку. Ноздри выдающегося «картофельного» носа затрепетали, жадно вдыхая. Этакий супермен-бодибилдер с обложки спортивного журнала, призванный разорвать в клочья привычные шаблоны красоты и полюбить горячий нестандарт.

– Феро Огненный, третий наследник Первородного гнезда, – кивнул в сторону рыжего здоровяка Акайо, а потом, отметив мой потрясенно-оробевший взгляд в глаза третьего наследника, с улыбкой добавил: он дракон.

Я вспомнила сведения по этой расе. Старшие. Ближайшие соседи ирлингов. Но если крылатые полулюди занимают предгорья Сумеречных пределов, то драконы предпочитают высокогорье. Множество гнезд-семейств объединено в несколько больших родов, которыми с начала времен правит сильнейший род Огненных – выходцев из Первородного, самого древнего гнезда. Считается, возможно, не без оснований, что именно от них пошли все остальные драконы. Удивительные создания Мирея – представители тех самых двудушников. Симбиоз человеческой души и зверя – неоспоримое преимущество в семейной жизни. Потомство у драконов бывает только с истинной парой, вылупляется из яиц. Но при этом пара может быть любой расы. Если истинная или истинный не имеет зверя, то новобрачные проходят брачный обряд, во время которого дракон отдает паре второе из двух своих сердец, благодаря чему его истинная сможет вырастить собственного зверя.

– Здрас-сте… – хрипло выдавила я, переваривая факт, что у этого амбала два сердца, одно из которых он может без особого ущерба передать любимой женщине… и та обратится в огромную крылатую ящерицу.

Причем ведьмы идут вне конкурса, раз уж могут стать истинными для любого. Всего-то и нужно – кровью обменяться по желанию.

– Кр-расивая девочка! – восторженно пророкотал дракон.

Облизав пересохшие от волнения губы, я неосознанно подалась назад, поднялась на ступеньку выше и плюхнулась попой на козлы, при этом торопливо выдав бабушкину поговорку: