Элизабет очень любила Кухню Сладостей, с её чередой комнат, где очищались от скорлупы орехи, варилось желе в огромных котлах, охлаждались только что вынутые из духовых шкафов печенья, которые нарезались, посыпались пудрой и упаковывались, и всю эту работу выполняли ловкие и полные достоинства кондитеры.

Экскурсию по Кухне Сладостей проводила молодая женщина, которая обычно обвязывала коробки лиловой лентой, перед тем как отправить их в магазин. Эта экскурсия ничуть не отличалась от той, что была год назад. Элизабет было бы интересно, если бы это было для неё в новинку. А Лану всё приводило в восторг. Она задавала столько вопросов, будто готовилась к экзамену. Она спрашивала, не перестраивались ли комнаты и почему в одних стоят книжные шкафы, а в других нет, можно ли пройти в некоторые помещения самостоятельно и так далее.

– У нас сегодня такой любознательный посетитель! – не удержалась от замечания экскурсовод, с достоинством встречая очередной град неудобных вопросов.

– Это такое интересное место! – шептала Лана на ухо Фредди.

Из-за поведения Ланы Элизабет испытывала очень сильное чувство неловкости. Особенно в конце экскурсии, когда вместо того, чтобы попробовать разные сорта флюрчиков или посмотреть старинные горшки, в которых их когда-то варили, Лана с отстранённым выражением лица посмотрела на дверь, объявив, что ей надо проведать бабушку.

– Я думал, мы пойдём на каток, – сказал Фредди.

– Непременно, – ответила Лана, хотя в её голосе проскользнуло сомнение. – Я просто подумала, что мне пора посмотреть, как у неё дела. Почему бы нам не встретиться на катке через полчасика?

Элизабет показалось, что в такой неожиданной потребности увидеть бабушку было нечто странное – будто Лане хотелось остаться с ребятами, но по каким-то причинам она была вынуждена их покинуть.

– Ладно, – сказала Элизабет, – там и встретимся. Надеюсь, с твоей бабушкой всё в порядке.

– Спасибо, – слабо улыбнулась Лана, – скоро увидимся.

– Тебе не кажется, что с ней что-то не то? – спросила Элизабет у Фредди, пока они смотрели на дверь, в которую вышла Лана.

Мальчик повернулся и закусил губу.

– Хотя она и говорит, что бабушка разрешает ей делать всё, что вздумается, – продолжила Элизабет, – похоже, она её боится. Или она боится чего-то ещё.

Фредди снова посмотрел на дверь.

– Пойдём на каток. Но я согласен с тобой. В них обеих есть что-то странное.

– Что-то странное в них действительно есть, – подтвердила Элизабет, пока они шли по коридору. – Но давай я расскажу, что было сегодня в библиотеке.

Лана так и не появилась на катке, поэтому у Элизабет и Фредди было достаточно времени, чтобы обсудить странное поведение Паутеров и вероятность того, что какой-то ценный талисман действительно скрыт в секретных туннелях «Зимнего дома». За ужином Лана была одна, сообщив, что бабушка плохо себя чувствует, поэтому ей пришлось побыть с ней днём и нужно будет вернуться к ней на весь вечер.

– Интрига закручивается, – отметила Элизабет, когда они с Фредди после ужина шли плавать в бассейн и остановились погонять поезда на диораме. – У Ланы что-то случилось, о чём она не хочет нам говорить.

– Ты знаешь, что «Лана Виспер» можно преобразовать в «вип-арсенал»? – вдруг сказал Фредди.

– Ты много работал над её именем. Признайся.

– Она… не такая.

– Мне в чём-то жаль её, – начала было Элизабет, хотя сама не была уверена, что это так. Каждый раз, когда ей хотелось проявить сочувствие к Лане, она вспоминала, что та во много раз красивее любой девочки в Дрире.

– Если подумать ещё, можно составить «сера павлин», – продолжал Фредди.

– Да… Похоже, кое-кто постоянно думает об этом имени, – иронично произнесла Элизабет.

Фредди махнул рукой.

– Пошли в бассейн.

Следующий день пролетел быстро. Фредди работал над своей камерой-обскурой. Утром Элизабет помогала в библиотеке, после обеда целый час трудилась над паззлом, а потом пошла кататься на лыжах. Лана сидела с бабушкой в номере. По крайней мере, так она сказала за ужином, и это был единственный момент за весь день, когда Фредди и Элизабет её видели. Норбридж по срочному делу уехал из отеля. Паутеры, казалось, тоже куда-то исчезли. Вечером Фредди с Элизабет посмотрели фильм в маленьком кинотеатре и уже готовились разойтись по комнатам, как внимание Элизабет привлёк лунный свет, струившийся из огромного окна в холле.

Девочка остановилась. Озеро Луны сияло, а горы за ним мягко светились.

– Мне так нравится этот вид! – восхищённо проговорила она.

Элизабет рассматривала нагромождение клубящихся туч, края которых сияли лунным светом.

– Похоже на книгу «Джеймс и гигантский персик»[11].

Фредди посмотрел на небо:

– Это кучевые облака. Или, возможно, кучево-дождевые.

Элизабет вздохнула:

– Ладно, мистер Учёный. Научная классификация облаков не так интересна, как их красота.

Элизабет посмотрела вниз – туда, где в свете прожекторов скользили по льду конькобежцы. Возле вагончика с надписью «Прокат коньков» стояла Лана в изящном костюме для зимних прогулок – белая парка, белые плотные брюки. Её чёрные волосы были собраны белой повязкой. Рядом с ней, улыбаясь каким-то её словам, в очень раскованной позе стоял Родни Паутер. Его чёрный капюшон небрежно сползал на плечи. Он что-то сказал, Лана подняла подбородок и радостно засмеялась.

– Эй, посмотри-ка сюда, – позвала Элизабет, увидев эту пару.

– Что такое? – Фредди подошёл и тоже взглянул в окно.

– Там этот мальчик, Родни Паутер, о котором я тебе рассказывала, и с ним сейчас разговаривает Лана.

Фредди нахмурился:

– Считаешь это странным?

Элизабет не готова была в этом покляться, но ей определённо показалось, что Лана и Родни не просто знакомы, а знакомы очень давно. Они общались так панибратски!