– А я буду работать над камерой-обскурой, – объявил Фредди. – Ближайшие несколько часов мне будут помогать двое рабочих.

Он встал, и Элизабет сделала то же самое.

– Нет проблем, – сдержанно кинула девочка. – Я иду в библиотеку.

Тягостное молчание повисло в воздухе. Неловкость охватила всех троих. Элизабет спрашивала себя, что это такое вдруг нашло на Лану.

– А-а, Девочка-с-книжкой! – раздалось за спиной.

Даже не оборачиваясь, Элизабет сразу узнала насмешливый скрипучий голос Родни Паутера. Она не уловила, когда тот подкрался со спины, и теперь, взглянув через плечо, увидела его – всё в той же чёрной толстовке с капюшоном и рваных джинсах. Он выглядел так, будто собирался провести день в торговом центре, а не в нарядном отеле подле замёрзшего озера и снежных гор.

– В библиотеку идёшь, Девочка-с-книжкой? – ехидно протянул он.

Элизабет резко повернулась.

– Только полный тупица станет так меня называть, – её голос был резок, брови сдвинуты.

В памяти тотчас всплыл образ Родни, который бежит по ночному коридору прочь от Кухни Сладостей.

– Ух ты! – его вялое выражение лица сменилось чем-то наподобие «я в шоке». – Жёстко. Я всего лишь хотел поздороваться.

Элизабет неожиданно пришла в такую ярость, что не могла найти слов. Она закатила глаза и скорчила мину, словно говоря Фредди: «Нет слов, какой он урод – этот тип». Она ждала, что Родни и Лана что-нибудь скажут друг другу, поскольку они знакомы – Элизабет ведь видела их вчера вечером на катке. Но секунды шли, а они не говорили ни слова.

– Меня зовут Родни, – мальчик поприветствовал Фредди. Затем он повернулся к Лане и сделал то же самое, повторив ещё раз своё имя.

– Дон Ри, – сказал Фредди, глядя на Элизабет, в надежде, что та поймёт, что он переставил буквы в имени Родни.

– Тебя зовут Дон Ри? – спросил Родни.

– А, нет, прости, – сказал Фредди. – Я Фредди.

Элизабет подавила улыбку.

Родни протянул руку Фредди, а затем Лане, и они коротко приветствовали друг друга. Элизабет смотрела на это, и её раздражение перерастало в недоумение. Она же видела, как Родни и Лана разговаривали вчера вечером! Это были точно они!

– Эй, вы двое разве впервые встретились? – наклонила голову Элизабет.

На долю секунды Родни не сумел скрыть удивления – как и два дня назад, когда в библиотеке Элизабет сообщила ему, что является внучкой Норбриджа.

– Да, – ответила Лана. – Почему ты об этом спрашиваешь?

– Просто так, – ответила Элизабет. – Интересно.

– Но вы двое уже знакомы? – в свою очередь задала вопрос Лана, переводя взгляд с Родни на Элизабет.

– Она хотела согнать меня с моего места в автобусе, когда мы сюда ехали, – ответил Родни.

– Это неправда! – раздражённо выдохнула Элизабет. Но объяснять не было никакого смысла. Она повернулась к Фредди:

– Я лучше в библиотеку пойду. Меня там ждёт работа.

Родни поднял руку с оттопыренным большим пальцем и произнёс одновременно лениво и саркастически:

– Круто, очень круто!

Это так сильно взбесило Элизабет, что она еле сдерживалась. Девочка выпалила:

– Увидимся, когда будешь болтаться там и тут со своими родителями. Или когда снова побежишь, как ошпаренный, ночью по коридору, как вчера.

– Что это с тобой? – снизив тон, спросил Родни.

– Ты в порядке? – спросила Лана, придав голосу материнские нотки.

Элизабет казалось, что она сейчас разрыдается. Перед её глазами стояла картина, как Лана и Родни весело и небрежно болтают возле катка.

– В самом деле, очень интересно, – заговорила девочка, обращаясь к Лане, вспомнив повышенный интерес к деталям, который та проявляла во время экскурсии по Кухне Сладостей, – что именно случилось с миссис Трамбл?

Глаза Ланы потемнели, словно от боли.

– Не понимаю, о чём ты.

Элизабет посмотрела на Лану, потом на Родни, потом на Фредди. Она ждала, что Фредди что-нибудь скажет – что угодно, например, вступится за неё или объяснит ситуацию. Но он молчал.

– Фредди, – сказала Элизабет, – ты идёшь?

– Конечно, – ответил он. – Лана, увидимся. Пока, Родни.

– Она совсем того, – начал Родни, едва Элизабет удалилась так, что не могла этого слышать.

– Эй, куда ты бежишь?! – догнал её Фредди.

Элизабет резко обернулась.

– От этих двоих одни неприятности! Нам надо держаться от них подальше.

Фредди открыл рот от удивления.

– Я просто старался быть вежливым. Этого парня я вижу в первый раз, и мы уже согласились с тем, что Лана какая-то странная. Почему ты так?

Элизабет сделала глубокий вдох, чтобы собраться с мыслями.

– Родни – буллер. И ещё – с ним что-то связано, чего я не понимаю. Автобус, библиотека, они с Ланой разговаривают возле катка, и затем – я как раз хотела тебе рассказать, что видела, как он бежал прошлой ночью по коридору от Кухни Сладостей. Уверена, он причастен к тому, что случилось с миссис Трамбл. На неё кто-то напал вчера. И кто бы он ни был, этот кто-то пытался пробраться на Кухню. Я уверена, что без Родни тут не обошлось.

Фредди оцепенел.

– На неё напали? Не может быть! Но зачем кому-то вламываться на Кухню Сладостей? Даже если это был он. И зачем нападать на миссис Трамбл?

– Не знаю, но у меня есть мысль.

Она рассказала, что обнаружила дверь и странную табличку. Фредди слушал очень внимательно.

– Думаю, кто-то ищет вход в секретные туннели. Он шарил по Кухне, а миссис Трамбл услышала, и он на неё набросился. Думаю, так.

– Надеюсь, она не пострадала, – с надеждой проговорил мальчик. Он помолчал немного. – И… ты нашла одну из дверей.

– Я вот ещё что думаю. Леона сказала, что одна дверь вела из библиотеки. К тому же, и она, и Норбридж говорили, что дверь была ещё в комнате Нестора, то есть в нынешней комнате Норбриджа.

– Три двери! – воскликнул Фредди.

– Думаю, раз над этой дверью написано «зима», то логично, что всего есть такие четыре двери – по одной на каждое время года.

– Логично. Интересно, где они расположены?

– Четыре времени года и четыре двери, – медленно проговаривала Элизабет. – Четыре. Четыре.

– Да понял я. Или… что-то ещё?

– Печать «Зимнего дома», у неё как раз четыре стороны, – продолжала Элизабет. И поняла, как важно сейчас снова заглянуть в ту книгу, что она видела в Хевенворте.

– Думаешь, есть связь?

– Не уверена, но возможно. Давай будем думать, – предложила Элизабет, – только ни в коем случае не говорим об этом при Лане, хорошо? Я сейчас в библиотеку, а тебя, насколько я знаю, тоже ждёт работа. После обеда встретимся, хорошо?