же засверкали горделивые нотки. — А я всегда говорил, что ты у меня светлая головушка. Да такого сотрудника с руками и ногами любой начальник оторвёт!

Киваю, словно болванчик. Будь дедушка здоров, рассказать новости было бы гораздо легче. А сейчас…

Нервно ощупываю крупный бриллиант кольца, лежащего в кармане.

— Дааа. — Матерь Божья, больше всего на свете я не хочу выглядеть в глазах деда меркантильной особой, которая выходит замуж ради денег. Он человек старой закалки, и вряд ли вообще принимает понятие фиктивного брака. Вздыхаю и вновь беру его теплую ладонь в свою. Вероятно, он даже не знает, что операция стоила таких бешеных денег, а теперь и говорить не стоит. Пусть чувство вины лучше сжирает меня, чем его. — То есть, нет. Не устроилась. — подбадриваю улыбкой сама себя. — Помнишь я говорила тебе, что встретила человека? Он рассказал мне про Николая Федоровича Гроздицкого, моего родного дедушку… — старик смущенно отводит взгляд. Слова вертятся на моем языке, но никак не могут связаться в логичные предложения. — Ну и… Он умер вообще-то. Но у него есть наследство, — спотыкаюсь на полуслове. — А, и еще сыновья. — снова спотыкаюсь. — Но не родные! И в общем, один из них… Эмм, мне нужно… Для того чтобы…

Да Господи Боже, это явно сложнее, чем я думала!

Но глаза дедули уже загорелись азартом. Кажется, он и без моих объяснений понял, что к чему.

— Ты влюбилась? Полиночка? В одного из его сыновей? — блин. Не понял.

Дедуля сильнее сжал мою руку. На губах старика расцвела такая жизнерадостная улыбка, что я совершенно неосознанно кивнула головой, лишь бы его не огорчать. Поняла, что сделала, только лишь спустя секунду.

— Так это же прекрасно! Я тебе столько лет уже говорю, найди жениха! Ты же у меня вон какая! Умница, красавица, а все одна одинешенька! — казалось, еще чуть-чуть и дедуля подскочит с койки и пустится в пляс от радостных новостей. Судорожно вздыхаю. — Когда свадьба? — шутливо подначивает дед.

— Через месяц. — тут же выдаю я. Глаза старика округляются. На секунду он замолкает, а потом словно вновь берет себя в руки.

— Ну и правильно! Нечего долго тянуть! Деток надо планировать! Ох, и порадовала же ты старика, Поляна! — от его счастливой улыбки мне становится стыдно.

Я обреченно прикрываю глаза на секунду, а потом собираю всю волю в кулак. Ну раз уж струсила, и не смогла рассказать деду правду — пойду до последнего.

— Гроздицкий оставил мне наследство. Теперь я смогу обеспечить для тебя хороший уход, пока ты восстанавливаешься. А жить мы будем в их семейном поместье. Там очень хорошо, тебе понравится. Природа, большой сад… И все такое… — дедуля нахмурился. — Там мой жених, не хочу жить с ним порознь. — мало того, что я врунья, так еще и наглая манипуляторша. Но оставлять дедулю одного в старой квартире, я точно не стану, а договор обязывает меня жить в поместье. Да и мне будет спокойнее, если он будет рядом, под боком.

— Лааадно. — с веселым вздохом произносит старик. — Но только чтобы молодых не разлучать.

Дедушка с задором пригрозил мне пальцем и лукаво прищурился.

— А я ведь сазу понял, как только ты вошла! Другая ты стала! Вот что любовь с людьми то делает! Я когда бабушку встретил, тоже ни на миг от нее отходить не хотел. Эх, Поялана, вот времена то были! А когда мы с ней только познакомились…,

Я люблю слушать дедулины рассказы, но сейчас мысли блуждают в сознании, словно потерявшиеся в лесу путники. Натыкаются одна на другую, и не видят выхода. Поэтому я лишь сдержанно киваю почти по инерции после каждого предложения, и думаю, как скоро его можно будет забрать из захудалой государственной больницы.

Глава 15

— Едрит твою налево… — дедуля вертит головой, с любопытством разглядывая все вокруг. Ему разрешили перевестись на домашний уход уже через пару дней. А у меня будто гора с плеч свалилась. Пока он был в больнице, я проводила там чуть ли не круглые сутки. — Да дай ты, я сам пойду. — возмущенно бормочет он и пытается встать с кресла — каталки, пока я везу его по зеленой аллее, ведущей в поместье.

Кладу ладонь ему на плечо и ускоряюсь.

— Доктор сказал никаких физических нагрузок ближайшие пару недель. — строго осекаю его. Вздыхает, а я прячу улыбку. Старики иногда как дети малые.

— Домина то царский… — с видом бывалого знатока произносит дедушка, когда за шуршащими кронами деревьев показалось верхушка поместья.

— Места много. И сад большой. Тебе точно понравится. — я будто все еще ищу аргументы «за», даже несмотря на то, что дедушка уже согласился жить там. Может, просто понимаю каково ему покидать родные стены на старости лет?

Холл встретил нас привычной тишиной. Обитатели этого дома явно не любят шум, предпочитают каждый находиться в своих покоях, изредка встречаясь за ужином. Для меня это все в новинку. Когда я жила с дедушкой и бабушкой вместе, не было и дня, чтобы мы не собрались на вечернее чаепитие, с теплотой выслушивая новости друг друга. Воспоминания об этих днях до сих пор живут в сердце, питая душу изнутри радостью и надеждой. Когда-нибудь у меня будет своя семья. Настоящая. И я обязательно верну эту маленькую традицию.

Комнату дедушке я предусмотрительно попросила подготовить на первом этаже. Все-таки для его здоровья сейчас даже лестница может стать непреодолимой нагрузкой. По крайней мере, так я думала, пока не увидела, что дедуля резко, и как-то слишком бодро подскочил с инвалидной коляски, и даже попытался ногой оттолкнуть ее от себя, мол «и не моё это вовсе».

Нахмурилась.

— Добрый день. — послышался высокомерный холодный тон голоса Раисы Альбертовны, которая как раз куда-то шла. На женщине все та же высокая, причудливая прическа, и роскошное платье, которое она предпочитает называть «повседневным». Взгляд безразлично скользнул сначала по мне, а затем по дедушке, пока она медленно, походкой самой настоящей светской львицы, плыла в нашем направлении. Нет, надо отдать ей должное, эта женщина — просто королева эффектных появлений.

Цепляю на лицо вежливую улыбку и встаю рядом с дедушкой. Понятия не имею, что она может выкинуть.

— Здравствуйте, Раиса Альбертовна. Это мой дедушка…,

— Геннадий Викторович. — перебил он меня. Я изумленно посмотрела на дедушку, потому что еще минуту назад хилый больной старик, вдруг подтянулся, выпятил грудь колесом, и с видом благородного рыцаря, потянулся к руке Раисы Альбертовны. Чинно отвесил легкий поцелуй и даже по-джентельменски слегка склонил голову. — Можно просто Геннадий. — закончил