– Какого черта? Что тебе надо, ты что, за мной следишь? – от неожиданности я выпалила все на одном дыхании. Он и правда напугал меня, материализовавшись из мыслей, словно черт.

– А тебе бы хотелось? – он хохотнул, но, несмотря на издевку в голосе, вопрос прозвучал пафосно и напыщенно.

– Что ты тут делаешь? – Я проигнорировала его неуместное замечание, вернув себе уверенный вид. Сколько можно сходить с ума? Пусть он и вызывал у меня мандраж по всему телу, но пора бы привыкнуть.

Пит перевел взгляд на двери входа.

– Дали наводку, что здесь произойдет встреча дилера, торгующего в нашем лагере, с клиентом. Ты никого подозрительного не видел?

Меня насторожила столь внезапная перемена темы.

– Кроме тебя – нет, – надменно бросила я, краем глаза наблюдая, как он исподлобья обводит взглядом парковочную площадку.

– Все дерзишь? – Он опять повернулся ко мне, губы изогнулись в привычной усмешке. Я прижалась затылком к стене, желая лишь, чтобы он ушел. Или провалился. Или утонул – море как раз близко.

– Где твои друзья? – Но он не собирался ни уходить, ни проваливаться, ни тонуть. Меня пробило на нервный смех. Сколько самодовольства и нахальства в этом тоне! Он действительно считал, что может лезть в чью-то жизнь вот так запросто? Ах да, я же транс!

– Ничего смешного. – Пит не разделил моего веселья и раздраженно сплюнул. – Возможно, покупатель – один из них.

И как у него это получалось? Разговаривать со спичкой во рту и не шепелявить, плеваться – и не ронять ее? У меня бы она давно уже упала. Или вонзилась в нёбо, или повисла на губе, застряла в зубе, или… Что? Что он сказал?

– Бред. – Я пришла в себя. – Не может быть.

– Увы, – он угрюмо покачал головой. – И я должен знать, кто именно.

На этот раз мне не показалось, что он шутит. Я вдруг вспомнила намеки Пабло на «что-то еще, что покруче выпивки и девочек», ожидающее в клубе. Тогда я не придала значения его словам, но сейчас пазл складывался в четкую картинку.

– Где твоя сестра? – Пит сменил тему, и я аж подавилась воздухом.

– Она уехала. – Постучав себя кулаком по груди, чтобы унять кашель, я отвернулась. Этого еще не хватало! И с чего ему вздумалось спросить?

Надо было ответить нагло и спокойно, под стать ему. Но смотреть прямо в глаза, когда он так близко, было невыносимо. Пит будто высасывал мои мысли по одной и наматывал на невидимые прутья, легко распознавая, где правда, а где ложь. Вероятность прокола была велика. А это последнее, чего мне сейчас хотелось.

– Куда? – он продолжал наступать.

– Туда, откуда приехала! – Я вспылила. Столь чрезмерное любопытство начало раздражать. Впрочем, как и он сам. И я резко оттолкнулась от стены, готовая уйти.

– Пришла ниоткуда и канула в никуда? – Но Пит схватил меня за руку. И это оказалось еще более неожиданным, чем идиотские вопросы. От прикосновения грубых, но на удивление теплых пальцев шибануло током так, что я резко дернулась, выхватила свою кисть, но неудачно переставила ногу вперед, зацепилась длинным носком чертового башмака Кайла за носок другой туфли и повалилась, как мешок, на его грудь, ударившись носом о твердый подбородок.

Можно было сделать вид, что это специальный носово-подбородочный бойцовский хук, но, святые помидоры, парень оказался так близко, что я невольно ощутила его дыхание на своем лице. Он не растерялся и поймал меня за спину, почему-то не оттолкнув, а крепче вдавив в себя, и стало трудно дышать.

– Отпусти, – просипела я, замкнутая в кольце железных мышц. Подняв взгляд, я попыталась определить, что он задумал. Но в его глазах не отражалось ничего, кроме силы, затягивавшей меня так глубоко, что невозможно отвернуться. Прощай, мой огород, я по уши в навозе! Треклятая спичка медленно переместилась из одного уголка его рта в другой, коснувшись моих губ. На попытку вырваться Пит ответил еще более сильным захватом.

– В какую игру ты играешь? – словно гипнотизируя, прошептал он.

Все вокруг поплыло. Я смотрела на него широко раскрытыми глазами, но ничего не видела, только чувствовала размеренное движение спички на своих губах. Мой рот приоткрылся, и она скользнула по зубам.

«Стоп! Але! Очнись!» – завопил разум, и я громко икнула, сделав вдох. Это был новый вид реакции на стресс, что удивило даже меня.

– Так вот ты где! А мы тебя уже обыс… кались… – Из клуба вылетел Пабло и замер при виде нас на одной ноге. – А-а-о-у-ы… – Нелепо покачнувшись, он опустил зависшую в воздухе ногу на землю, но ничего сказать не смог. Его появление сработало как холодный душ. Икота мгновенно пропала, Пит ослабил хватку, и я оттолкнула его.

Незадача. Поправив взъерошенные волосы, я провела ладонями по горячим щекам. Прежнего холода не ощущалось, наоборот, я горела изнутри, как проснувшийся вулкан, но тело почему-то дрожало, будто меня поместили в бочку со льдом. От такого контраста застучали зубы. Пит заметил. Стянул с себя кожаную куртку, накинул мне на плечи и грубо шикнул:

– Прекрати.

Не знаю, что подействовало сильнее: его внезапное великодушие или тепло мягкой прокладки, от которой повеяло мужским ароматом, но дрожать я перестала. Пит угрюмо покосился в сторону коротышки.

– Договорим попозже, – прохрипел он, а затем усмехнулся, подмигнул Пабло и, сложив губы трубочкой, смачно причмокнул, послав ему воздушный поцелуй. Тот аж подпрыгнул на месте, а я от удивления открыла рот. Сколько личностей совмещал в себе этот парень? Его поведение невозможно было предугадать. Я смотрела на него, боясь пошевелиться. Не было смысла себя обманывать. Я восхищалась такими людьми: волевыми, напористыми, наглыми, непредсказуемыми. Именно такой я и старалась быть, и до встречи с ним мне это удавалось. Но в его присутствии я теряла свои навыки, распластываясь как блин. Почему? Я до сих пор не могла ответить на этот вопрос.

Пит вновь надменно смерил меня взглядом, сжал губы – и ушел.

«Постой, забери свою куртку!» – попыталась выкрикнуть я, но слова застряли между ребер.

Машинально продев руки в рукава, я успокоила себя тем, что отдам ее завтра, и погрузилась в аромат окутавшего меня одеколона.

– Мы вообще-то… собирались… в лагерь… – залепетал Пабло, когда я подошла ближе. Лицо перестало гореть, но в груди стучали тысячи молотков. Я посильнее запахнула кожанку, не зная, от какого шока отходить первым: от странного поведения Пита или от реакции на него? А тут еще Пабло…

– Что. Это. Такое. Было? – накинулся на меня коротышка. Он уже перестал трясти челюстью, но задергал глазом. – О Пите, конечно, разные слухи ходят… Но ты? Как ты мог! Ты что? Тоже другой ориентации? – Он злобно прищурился: – То-то я смотрю, тебя девушки совсем не интересуют!

– С ума сошел? – Я толкнула его в плечо, пытаясь образумить, но он не успокоился.

– Почему? Почему ты во всем сразу не признался? – Вонзив пальцы себе в волосы, он принялся ходить взад-вперед. – Ведь я тебе верил! А ты! Друг еще называется! А может, ты и за нами подглядывал?!