Стоило нам выбраться из машины, как они немедленно подскочили к нам. Но увидев, что никого из кумиров здесь нет, «божьи коровки» разочарованно поплелись обратно к гостинице.

— А где Макс? — довольно нахально осведомилась одна из девиц, тощая блондинка в черном балахоне до пят и грубых армейских ботинках. На груди у нее висела целая коллекция каких-то амулетов из блестящего металла — в этих символах я не разбиралась, но весила ее амуниция пару килограммов точно.

— Девочки, не мешайте! — хрипло отшила фанатку Натэлла. — Идите спать, поздно уже.

— Нет, мы не уйдем, пока не увидим Макса! — капризно протянула блондинка. На ней был такой слой грима: белый тональный крем, черная подводка для глаз, кроваво-алая помада, — что провинциалка напоминала какого-то адского клоуна. А ведь если ее отмыть, наверняка обнаружится вполне симпатичная мордашка.

— Девки, давайте вместе звать! — вдруг оживилась предприимчивая девица.

И все «божьи коровки» принялись прыгать, хлопать в озябшие ладоши и хором скандировать: «Мак-сим! Мак-сим!» Тощая блондинка азартно дирижировала.

Натэлла пожала плечами и прошла мимо. Венедиктов брел едва переставляя ноги. Только Владик Малеев задержался на минуту.

— Вот дуры! — зло бросил актер.

Честно говоря, мне послышалась в его голосе искренняя зависть.

Я поднялась в свой номер, приняла душ, переоделась в чистое. Потом устроилась в кресле у окна и, глядя на россыпи огней, принялась размышлять.

События сегодняшнего дня стали для меня неожиданностью. Обычно работа телохранителя заключается в том, чтобы защищать клиента от людей, которые страстно желают причинить ему вред. Но случай Максима Ионова был из ряда вон выходящим.

Никто, насколько я могла заметить, не пытался прикончить актера, во все неприятности Максим ввязывался исключительно по собственной инициативе. Попытка уронить фен в ванную, потом полет с моста, наконец, прыжок в тридцатиметровую пропасть. Свидетелем двух последних попыток суицида я была лично. Никто не подталкивал его, не пинал и никуда не ронял. Это то, что я видела.

А теперь то, что я знаю.

Первое. Макс Ионов, симпатичный белокурый юноша, попал на главную роль в сериале «Школа вампиров» благодаря господину Каменецкому. Из гарема господина Каменецкого. В наш свободолюбивый век такими вещами никого не удивишь, и все же…

Теперь второе, и, на мой взгляд, главное. Юного актера ненавидят едва ли не все члены съемочной группы. Даже гримерши, даже осветители. Максим умеет отпустить злую шутку, обидеть, оскорбить, настроить против себя. Тут у мальчика настоящий талант. Я видела взгляды, которые бросали на него остальные члены съемочной группы. Подозревать можно каждого.

Но некоторые вызывают особое подозрение. Например, братья-сценаристы. Я ведь прекрасно помню последний их разговор с Ионовым. Актер требует в очередной раз переписать эпизод, капризничает, что ему до тошноты надоели сцены с поцелуями. И тут Леня Коган произносит: «Могу предложить падение в шахту». Совпадение? Ничего себе совпадение!

Или взять, к примеру, Алену Баранову. По фильму она возлюбленная Максимилиана, и на площадке актеры изображают любовь-морковь. Но в жизни… Мне показалось, Алена не питает к коллеге никаких теплых чувств. Мало того, она с трудом переносит его присутствие. Помнится, в столовой она отдернула руку, когда Макс потянулся за салфеткой и случайно прикоснулся к ней. И еще одно. Максим оступился и упал в шахту после того, как Алена громко завизжала. Еще одна случайность? Но в группе с десяток девушек, и никто почему-то не кричал. Или никакая не случайность, а злой умысел?

Скажем, вы ненавидите кого-то так сильно, что и представить трудно. Естественно, вы здравомыслящий человек, детективчики читали и не станете совершать глупостей вроде стрихнина в кофе или ножиком в печень. Вы знаете, что стоит вам отколоть подобный номер, как вас немедленно найдут, повяжут, и остаток жизни вам придется провести в тюряге. Но вот ваш враг сам дает вам шанс. Он принимается играть в канатоходца на тридцатиметровой высоте. Никто не осудит вас, если вы, не справившись с эмоциями — вы же девушка, вам можно, — вдруг громко закричите. И все, готово идеальное убийство. Даже толкать не надо.

Или вот господин Венедиктов, режиссер. Этот человек ведет себя странно, этого нельзя не заметить. На площадке его постоянно нет, но даже когда он на месте, он никак не вмешивается в съемочный процесс. Зачем он вообще нужен? Всю работу режиссера выполняет Натэлла Борисовна.

По нескольким случайным фразам я поняла, что господин Венедиктов ненавидит сериал «Школа вампиров» и свою съемочную группу, особенно актеров. Тогда зачем он занимается нелюбимым делом? На мой взгляд, за него платят не такие уж большие деньги, вот и Натэлла говорила. Все сливки снимает Каменецкий, а Илья Антонович — просто наемный работник.

Кстати, почему его фамилия кажется мне знакомой? Что-то связанное с кино… А ведь я обожаю кино, я должна вспомнить! Этот след показался мне многообещающим. Поняв, что память мне не помощник, я схватила телефон и нырнула в Интернет. Первый же запрос сделал все тайное явным.

Конечно! Какая же ты идиотка, Охотникова. Как ты могла забыть? Восемь лет назад в прокат вышли «Эмоции», первый фильм Ильи Венедиктова. И сразу же попадание в конкурсную программу Каннского фестиваля. Ведущие мировые критики иначе, как о самом многообещающем дебюте, о фильме не говорили.

Признаю, работа действительно была весьма достойной. Одна из тех картин, которые поражают не размахом постановки, не объемом вложенных средств, а свежим взглядом на мир, неповторимой авторской интонацией и оригинальным ритмом.

Вот и фото: Венедиктов рядом с Моникой Белуччи и Шарлоттой Рэмплинг, улыбается на фоне какого-то занавеса. Неудивительно, что я его не узнала. За эти восемь лет режиссер изменился до неузнаваемости. Постарел, похудел и вообще выглядит так, как будто его искусал вампир…

Так, почитаем прессу. После первого успеха Венедиктов окунулся в работу, а мир, затаив дыхание, ждал нового шедевра. Ждать пришлось года два. Увы, синефилов постигло разочарование: «Искушение», вторая картина Венедиктова, получилось откровенно провальным. Видимо, режиссеру так важен был успех первого фильма, что он мечтал во что бы то ни стало повторить самые удачные свои ходы. А когда автор фильма пытается понравиться зрителям, угадать их настроение и вызвать предсказуемую реакцию, это предсказуемо приводит к прямо противоположному результату. Конечно, сказанное не касается фильма «Елки-10», но в авторском кино дело обстоит именно так.

Словом, второй фильм Венедиктова провалился. На фоне успеха «Эмоций» это было особенно заметно, и в прессе прокатилась прямо-таки волна ироничных публикаций. Как только ни называли бедного Венедиктова: и «король на час», и «выпавший из гнезда», и «неудачник века»…

После этого режиссер-неудачник исчез из большого кино. Зато в сериальном бизнесе появился крепкий профессионал, который принялся клепать один проект за другим.