— Она — часть моего замысла, Сэл. Так нужно. Не обижайся, но заняться ее обучением придется мне самому.

— Тогда я, пожалуй, пришлю ее сюда. Сегодня устроит или у тебя другие планы?

— Мне еще многое надо сделать. И ты сегодня останешься здесь. Эта девушка, она не глупа? Схватывает быстро?

— Тебе она подойдет. Что бы ты ни задумал, она справится.

Мориарти знал — она закидывает удочку, но итальянке в его проекте отводилась важная роль, и клевать на наживку Сэл не намеревался. Итальянка предназначалась распутному Санционаре. Мориарти взглянул на оставленный Эмбером листок. В списке значилось ожерелье с рубином, которое должно было послужить той же цели. Пальцы напряглись, как будто натягивая невидимые струны.

Бертрам Джейкобс, на поиски которого отправилась Сэл, спустился через четверть часа. Мориарти обсудил с ним новое вложение. И опять в недвижимость. Что-нибудь надежное, на безопасной территории. Хорошо бы поближе к реке. Может быть, в Бермондси? Поискать такой дом, чтобы никто не мог подобраться незамеченным. Чтобы держать подходы под наблюдением. Бертрам внимательно выслушал, кивнул и отправился исполнять поручение.

Вечером заглянул Спир с новостью о беременности Бриджет. Мориарти встретил известие без особенного интереса и только выразил надежду, что Бриджет, прежде чем отойдет на время от дел, успеет чему-то научить сестричек-близняшек.

— Нельзя допустить, чтобы в доме нарушался заведенный порядок, — заметил он, и Спир удалился к себе с ощущением некоторого беспокойства.

Тем временем Лабросс и Аллен уже подъезжали к Парижу. Француз успел накачаться абсентом, и Аллен терпеливо исполнял порученную роль опекуна. В Лондоне Эмбер терпеливо обходил пивные, куда, по имеющимся сведениям, захаживали немцы. После нескольких часов безрезультатных блужданий, он забрел в бар Лоусона на печально известной Сент-Джордж-стрит. Хозяином заведения был немец, хотя большую часть клиентуры составляли норвежские и шведские моряки. Первым, кого заметил Эмбер, едва переступив порог, оказался телохранитель Шлайфштайна, семифутовый громила Франц.

Франц сидел за угловым столом с парнем по имени Уэллборн.[28]Имя звучало насмешкой, поскольку никто из предков Уэллборна благородным происхождением похвастать не мог. Его родители потребляли неумеренно дешевое виски, как будто в животах у них постоянно горело, и этот неутихающий пожар требовалось постоянно тушить.

В баре было шумно, в воздухе сизыми полосами висел дым. Несколько молоденьких шлюшек задержались сверх обычного в надежде развести кого-то из мужчин с их денежками. Пьяная цыганочка лет пятнадцати попыталась повеситься на Эмбера, но он увернулся.

Делая вид, что не замечает ни Франца, ни Уэллборна, Эмбер взял курс прямиком к стойке и, только заказав джину, повернулся лицом к залу. Видеть Франца ему доводилось несколько раз, но никогда так близко. Что касается Уэллборна, то он работал на любого, кто предлагал какие-то деньги. Дремала не самого большого таланта, хитрец и прощелыга, не из тех, кому можно доверять. Если Шлайфштайн держит у себя еще нескольких таких же, подумал Эмбер, то в крупном деле шансов у него мало.

Перехватив взгляд Уэллборна, он кивнул и тут же заметил, как тот наклонился и прошептал что-то Францу. Великан напрягся, потом повернулся и посмотрел на Эмбера. Глаза у него были холодные, под вельветовой курткой бугрились могучие мышцы. Эмбер бесстрастно кивнул и, забрав стакан, пробился сквозь толпу к угловому столу.

— Мистер Эмбер, каким ветром в наши края? — грубовато, с язвительной ноткой, поинтересовался Уэллборн.

— Пытаюсь выяснить, откуда так воняет. Вот, кажется, нашел. — Эмбер повернулся к немцу. — По-английски говоришь? — спросил он, без труда сохраняя простодушный вид.

— Конечно, — коротко бросил немец, с недоверием разглядывая незнакомца.

Эмбер взглянул на Уэллборна.

— Ты с ним работаешь?

— Можно и так сказать. Как раз говорил, что ты одно время у Профессора подвизался. А что ж за границу с ним не подался?

Эмбер отхаркался, сплюнул на пол.

— Я теперь сам по себе.

— Ловкий был человек, — тем же резким, возможно, из-за акцента, тоном заметил Франц. — Но нашлись половчее.

— Слышал, твой босс дело затевает.

— Что? Кто тебе сказал?

— Меня здесь многие знают. И друзья имеются. Так что, мистер…

— Просто Франц. Так что тебе с того, что мой босс, как ты говоришь, дело затевает?

Времени на раздумья не оставалось, и Эмбер решил рискнуть и сыграть в открытую.

— У меня, может, есть для него кое-что. Но только при условии, что я и сам участвую. Дело не легкое.

— Взлом? — спросил Уэллборн.

— Это уж его боссу решать.

— Так у тебя предложение?

— Пожалуй, что так. — Эмбер оглянулся и, понизив голос, продолжал: — Ставки большие. Нужна хорошая команда. Самое то, что мистеру Шлайфштайну и надо.

— Герр Шлайфштайн, — перебил его Франц, — ищет что-нибудь особенное.

— Оно и есть особенное.

— Добыча должна быть…

— Большая. Так и будет. Для меня одного слишком большая. Придется переправлять через Канал. Мне надо с ним повидаться. Сказать по правде, его-то я и ищу.

— А мне сказать не можешь?

— Нет. Только твоему боссу.

— Пойдешь со мной. Прямо сейчас.

— Ну, я тогда потопаю дальше. — Уэллборн начал подниматься, но Эмбер привстал и мягко толкнул его в плечо, заставив опуститься.

— Мистер Уэллборн пойдет с нами.

— Послушайте, мистер Эмбер…

— Ты пойдешь со мной и Францем. Я и без того сказал слишком много и не хочу, чтобы ты шатался по пивнушкам и везде рассказывал, что Эмбер замыслил большое дело.

— Да не буду я трепаться. Мне только…

— Мистер Эмбер прав. Пойдешь с нами. — Франц, пошатнувшись, встал. На его изрытом оспинами лице появилась добродушная усмешка. — Пойдешь или я сломаю тебе руку.

Дом в Эдмонтоне Эмбер уже видел, когда расставлял там сторожей. С конки они сошли у Ангела, потом прогулялись пешком, и, уже приближаясь к месту, он заметил двух «ворон» — Слепого Фреда, торговавшего спичками на противоположной стороне улицы в сопровождении своей маленькой дочурки, исполнявшей роль поводыря, и Бена Таффнела, в «костюмчике» трясуна Джемми, пристроившегося, между бакалейной лавкой и швейной мастерской. Слепой Фред отстучал свое раз-два-три, дав понять, что засек Эмбера, но легче от этого не стало. При малейшем подозрении Франц запросто сломал бы Эмберу шею, а Фреду засунул в пасть его белую, как у всех незрячих, палку. Оставалось утешаться хотя бы тем, что сторожа на месте и делают свое дело.