– Живой… – пробормотал наконец посредник. – Уже веселее.

– Эй, Змей, ты спятил? – слабо позвал Игнат. – Ты бы у меня сначала пульс проверил!

И тут Змея прорвало. Не обращая внимания на в общем-то хреновый вид спутника и его рваный, пропитанный кровью рукав в месте предплечья, он схватил его за плотный брезентовый ворот, встряхнул и проорал прямо в лицо:

– Ты что наделал, придурок?!

– Чего? – На лице Игната застыла недоуменная полуулыбка.

– Я же сказал тебе: «Уймись! Говорить буду я!» И что мы теперь будем делать?!

– Назад пойдем, – вяло отозвался Игнат. – Я все доложу как есть и вину на себя возьму. С тебя снимут ответственность…

Не выдержав, Змей отвесил парню оплеуху. И тут же пожалел о сделанном, тем более что Игнат даже не думал сопротивляться: у него не было сил, да и, видно, он уже осознал степень собственной вины в происшедшем.

– Прости, – проговорил Змей. – Я до тебя докричаться хочу, а сам…

– Нормально… – проговорил Игнат. – Можешь еще треснуть.

– Да на хрен ты мне сдался, мазохист недобитый! – вспылил Змей. – Меня дело интересует! Я не собираюсь возвращаться – потому что уже зашел слишком далеко. Если хочешь, можешь уходить один. Хотя… Черт, как же ты пойдешь?

– Дай мне аптечку, – попросил связной. – Рана пустячная, сквозная, главное – продезинфицировать и перевязать. И никуда я один не пойду, пойду с тобой. Только не пойму – куда?

Вытащив из рюкзака аптечку, посредник бросил ее товарищу, сам же присел на корточках напротив бесчувственного Бродяги. Пошлепал того по щекам, пытаясь привести в чувство. Проворчал:

– Эти двое – единственные знали, как и куда идти. Понимаешь? Был вариант просто договориться, сторговаться, подружиться, наконец. А ты…

– Нельзя было с ними подружиться, – мрачно заявил Игнат. – Этот Дед – он же полный псих был.

– Ничего, у нас еще один псих остался.

– Ты про Бродягу?

– Да про тебя! – Змей сплюнул. – Бродяга-то ни в кого из пушки не шмалял.

– Ну и что мы с ним будем делать?

Посредник не успел ответить – застонал и вяло зашевелился Бродяга. Змей склонился над ним и тихо сказал:

– Ты, главное, не дергайся. Делай, как я скажу, и разойдемся друг другом довольные.

* * *

Тайные ходы, склад и выход на поверхность неспроста прятались в скале. Мерзляки, или ледяные люди, как они сами себя называли, с презрением относились к скалам и камню в принципе. Наверное, это тоже было связано с давней обидой на обитателей Карфагена, бросивших их на поверхности в самое страшное время. Большая часть их погибла при бомбардировке, многие – от ожогов, лучевой болезни, голода и мороза. Оставшиеся же ценой страшных потерь сумели адаптироваться к суровым условиям поверхности, и это стало не просто поводом для гордости – своеобразным культом.

Культом льда. Мерзляки научились строить из подручного материала практически все, тем более что лед отлично армировался металлом. Когда какой-то гений придумал так называемый «хомо-антифриз», принимая который, люди постепенно меняли метаболизм, превращались в мерзляков, лед перестал быть для них враждебным. Он стал чем-то повседневным, вроде стекла или пластика. Или хрусталя, что дало название этому странному городу. Оборотной стороной этого стали неплохие возможности для местных неприкасаемых – устраивать тайные ходы, хранилища, убежища там, куда обычные жители Хрустального города, включая местных силовиков, лишний раз соваться не станут – то есть в скалы, через которые и вошли сюда двое чужаков.

Все это стало известно по скупым рассказам Бродяги, из которого пытались вытянуть максимум информации. Придя в себя, он не стал сильно переживать по поводу гибели Деда – видимо тот успел доставить проблем не только незваным гостям. Другое дело – они перешли черту, по факту напав на чужую группировку во враждебном месте.

– Не понимаю, на что вы рассчитываете, – с усмешкой говорил Бродяга, которого вели по скальному коридору под прицелом автомата. – Когда мои ребята поймут, что я долго не выхожу на связь, они забеспокоятся. А когда они беспокоятся, обязательно кто-нибудь умирает.

– С нами та же история, как ты видел, – мрачно заметил Игнат.

– Давай, как договорились, – сказал Змей. – Проведешь нас к транспортному туннелю, поможешь попасть на поезд, прокатишься вместе с нами…

– А потом?

– Потом обратно. Нам ведь надо будет как-то вернуться. Здесь мы тебя отпустим. Мы люди не злые.

– Покойники вообще не злые. Они тихие. – Бродяга презрительно скривился. – Покойники – это вы.

– Да, да, это понятно, – кивнул Змей. – Ты, главное, вместе с нами тот свет не отправься. Говорят, там синюшных не любят.

Они бы и дальше обменивались вялыми угрозами, но мрачный скальный свод вдруг оборвался, уступив место чему-то настолько непривычному, что Змей с Игнатом остановились как вкопанные.

Туннель, который начинался от скалы и уводил вдаль, был словно отлит из чистейшего стекла. Более того – стены его светились мягким, призрачным светом. Стало еще холоднее, но ощущение холода отступало при виде потрясающей красоты этого места.

– Игнат, не зевай, – на всякий случай предупредил Змей. – А то наш друг тебе по башке даст, пока ты по сторонам таращишься.

– Это и есть Хрустальный город? – тихо спросил связной.

Бродяга не смог сдержать улыбки: хоть он и оставался пленником, однако же был доволен произведенным эффектом.

– Это всего лишь технический туннель, ничего особенного. Сам город вы не увидите.

– Почему? – тупо спросил Игнат.

– Во-первых, потому что вас схватят, будут пытать и в итоге прикончат, – мстительно сообщил Бродяга. – Врагам не место в Хрустальном городе. Во-вторых, вы вроде собирались добраться до Нейтрино. Поезд обходит город стороной.

– Ну ладно, – примирительно согласился Змей. – Пригласишь нас в следующий раз. Стол накроешь, шашлыков нажаришь. Даже интересно – из чего их у вас делают? Мы тоже не с пустыми руками заявимся.

Бродяга странно посмотрел на него, но ничего не сказал. Еще один прием посредника, который иногда действует самым неожиданным образом: вбросить немыслимую, парадоксальную мысль, которую сторона конфликта сначала с негодованием отвергнет, а затем невольно начнет мусолить, возвращаясь к ней снова и снова. Простенький посыл способен расшатать железную уверенность, проесть в ней тоненькую щель, по которой в нужный момент можно ударить – легонько, просто дружески похлопав по плечу.

Сейчас, однако, было не до романтических экскурсий по ледяным пещерам. Легонько подтолкнув пленника дробовиком в спину, Змей приказал:

– Вперед! Быстро, но тихо! И давай без глупостей, Не забывай о том, что случилось с Дедом.