– Конечно. Куда же еще? А ты?

– Тоже поеду, наверное. Поймать тебе такси?

– Поймай… А ты?

– Я поеду на следующем.

– Да, так будет лучше. Чего доброго, ты еще захотел бы зайти к нам на кофе или на ужин.

– А в чем, собственно, дело? Почему я не могу навестить своего брата?

– Можно подумать, ты его давно не видел! – О боже, что я несу? – Как ты посмотришь ему в глаза, Патрик?

– Пожалуй, ты права. Если я сейчас посмотрю ему в глаза, то ведь могу и покаяться. А это значит, что наши с тобой отношения прекратятся раз и навсегда.

– У нас нет никаких отношений! – закричала Динни. – Их не может быть без твердой почвы!

– А какая тебе нужна почва? – задал резонный вопрос Патрик. – У тебя, кажется, уже есть муж.

– Это, может быть, твой способ жизни, но не мой, – с горечью сказала Динни.

– Не знаю, не знаю… Мне кажется, что мы оба увязли в этом, но никак не я один.

– Патрик, замолчи!

– Но я хочу тебя… Это правда.

– Ты же не бросишь Линду? И не женишься на мне. – Динни не спрашивала. Она утверждала.

– Я не стану разрушать обустроенный быт… И все то, что создавалось не один год, – пожал плечами Патрик.

Подъехало такси. Патрик открыл дверцу перед Динни, но та придержала ее, внимательно глядя ему в глаза.

– Значит, я для тебя всего лишь развлечение? Доступное удовольствие? Которому щекотливость ситуации только добавляет остроты, пикантности?

– Неужели я для тебя являюсь чем-то большим? – удивленно спросил Патрик.

Динни прислушалась к себе. Она и вправду ничего не понимала.

– Как бы я хотела, чтобы вы никогда не прилетали со своего проклятого Кипра! – выкрикнула она и села в машину.

Патрик аккуратно закрыл дверцу.

Алан, видимо, услышал шум подъезжающей машины, потому что, когда Динни полезла в сумочку, чтобы нашарить в ней ключи, он уже открывал перед ней дверь.

Динни очутилась в его объятиях.

Он был таким родным, таким близким, теплым и знакомым…

Но вот она в его объятиях была чужой и незнакомой сама себе. Внутри нее словно пустило колючие иглы дикое растение, и она боялась, что если расслабится в руках Алана, то иглы пробьются наружу, причинив ему боль…

С ним все было хорошо, с ним все было как надо.

Не так было только с ней самой…

Наверное, Алан хотел ее поцеловать. Но Динни спрятала лицо у него на груди.

– Как я устала, – прошептала она чуть слышно.

– Где ты была, Динни? – спросил Алан. – Я беспокоился. Звонил тебе…

– В самом деле?

Не поднимая глаз, она извлекла из сумки мобильный телефон и ахнула: на экране высветилось восемь непринятых вызовов. Все они были от Алана.

– Не слышала… – виновато пробормотала она.

– А где ты была?

– О, я ездила к себе. Немного прибралась в квартире, а потом ко мне туда приехала Хиллари. Мы давно не виделись, соскучились. Заговорились, заболтались, а к вечеру еле опомнились, сам видишь.

– Понятно. Хорошо пообщались?

– Просто замечательно.

– Что ж, я рад за тебя. Есть хочешь?

Динни принялась расшнуровывать ботинки, пряча глаза.

– Нет. Я, пожалуй, сразу лягу.

– Как хочешь, – сказал Алан, помогая ей снять куртку.

Она наконец посмотрела на него.

В глубине его серьезных голубых глаз она прочла только любовь.

– Спокойной ночи, – прошептала она.

– Спокойной ночи. Иди ложись. Я не стану тебя будить. Завтра позвоню из офиса.

Спать Динни легла с больной головой и с тяжелым сердцем.

Еще вчера она была счастлива. Сегодня не знала, что ей делать со своей жизнью. Интересно, как часто судьба будет преподносить ей подобные сюрпризы?..

Проснулась Динни очень поздно. Не открывая глаз, она сразу же стала думать о случившемся. Сознание мгновенно развернуло перед ней всю картину, не упуская ни единой мелочи.

Лучше бы я не просыпалась, мелькнула мысль.

Что же мне делать?

Может быть, стоит снова вернуться на работу?

Джонатан будет счастлив принять ее обратно. Да и по коллегам она немного соскучилась…

Или можно найти какое-то другое место. Незнакомая обстановка и люди помогут ей отвлечься. Заполнив до отказа день общением с посетителями, документацией и звонками, возможно какими-то новыми обязанностями, а вечер – домашними заботами и уходом за собой, она не сможет думать о Патрике. Это будет способствовать тому, чтобы как можно быстрее и без последствий выкинуть его из головы.

Но что скажет Алан?

И что она скажет Алану?

Он уделяет столько времени своей карьере, чтобы она ни в чем не нуждалась и, кроме того, чтобы могла гордиться им, добившимся столь многого за такой короткий срок.

А теперь она скажет ему, что отказывается от спокойной жизни с ее плавным течением, удовольствиями и возможностью заниматься тем, что ей нравится?

Неожиданно ей в голову пришла мысль обратиться к психотерапевту. Возможно, он разберется в ее непутевой голове лучше, чем она сама, вынесет вердикт и скажет, в чем была причина этих нелепых событий?

Но, насколько Динни знала, при неурядицах в семейной жизни на прием обычно приходят оба супруга.

Даже если сначала к специалисту записывается кто-то один, то психотерапевт просит пригласить на прием и второго для полноты картины и для того, чтобы лучше ориентироваться в проблемах пары.

Поставить Алана перед фактом, что их семье требуется помощь?

Более того – озвучить на приеме причину, по которой они оба здесь?!

Нет, ни в коем случае!

Может быть, все-таки позвонить матери?

Она многое повидала, она рассудительна и мудра. Наверняка она сможет дать дочери верный совет.

Но что, если именно такой проблемы, как измена мужу, перед ней никогда не стояло? Их с папой отношения казались Динни такими прозрачными, такими чистыми и искренними. Вряд ли они когда-то подводили друг друга, вряд ли в их отношения всерьез вмешивался кто-то третий.

А Динни возьмет и вывалит всю свою грязь на маму…

Нет. Она должна разобраться со всем этим сама. Она давно уже взрослая и самостоятельная и способна выкарабкаться оттуда, куда попала исключительно по собственной вине… или воле?

Динни принялась обзванивать подруг. Нет, не потому, что ей хотелось кому-то выговориться или с кем-то посоветоваться. Не поэтому. Просто она соскучилась и решила съездить к одной из подруг.