– Никак нет, Виктор Петрович. Даже не сочувствующий. Идея была верная, но оторванная от жизни. Как людей не воспитывай, они по-своему жить хотят, а не как государство велит. На том и прокололись в Союзе.

– А китайцы? – прищурившись, спросил капитан.

– Вот не знаю. Но у них тоже социализм теперь какой-то… не как КПСС вещала. И живут они неплохо, есть такое.

– Каша у вас в голове, у молодых, – огорчённо сказал Таранченко. – Я так думаю: соберёт Россия всё, что потеряла в девяностые, и всё равно на какой-то вариант социализма выйдет. У нас тяга к справедливости сильнее, чем к деньгам. Люди мы такие. Вот увидишь.

На том и расстались. Сели с Трифоном в машину, покатили к своим.

Разведвзвод располагался в трёх соседних домишках, небогатых, одноэтажных, выходивших тылами в общий сад. Явно близкая родня здесь раньше проживала, а потом всем колхозом из зоны боёв и уехала – вон в саду даже заборов никаких нет, общее всё. Мангал виднеется в глубине, навес для общих посиделок, лавочки, дальше сараи какие-то и нужник – деревенский, высоким узким скворечником.

– Старший сержант Разин, позывной «Ватник». Новый комвзвода разведки, – сообщил он молодому пареньку, дежурившему у входа в один из домов. Забавный такой пост: не у дверей, а за окошком – сидит малый в камуфляже, чай пьёт. Но при этом обзор в обе стороны, и автомат на столе, сбоку от чашек-сахарниц.

– Товарищ старший сержант, разрешите представиться: рядовой Горло, боец… – едва не перевернув стол, вскочил тот.

– Вольно, Горло. Не на параде, хорош козырять. Собери людей, знакомиться будем. И это… Комната для меня где?

– В ждановскую? Или вы суеверный? Тогда другую подыщем.

– Я не суеверный, я – верующий, – очень серьёзно ответил Разин. – В ждановскую. Вы, если что, в суете будете вспоминать, куда меня поселили, что ли? Комната командира – есть комната командира. Вне зависимости от фамилии.

– Никак нет. В смысле – так точно, – потерялся рядовой. – Есть, собрать людей.

Трифон стоял рядом и помалкивал, показал только, куда машину поставить удобнее.

Собрались, кто на месте – двух бойцов не было, в поиске как раз. Познакомились.

Всего взвода на самом деле – чуть больше отделения, четырнадцать человек. Разумеется, Дмитрий был готов, что станут прощупывать, не в детсад же заведующим пришёл. Пару слов о себе сказал, упомянул трассу, Валуево, Славное, службу безопасности. Осознали ребята, что свой. И не просто свой, а с опытом, хотя и не специфически разведывательным.

Состав взвода был разношёрстный: и в годах люди, отслужившие срочную в начале девяностых, чуть ли не в Советской ещё армии, и примерно ровесники Дмитрия, и совсем пацаны – Горло и Михеев, если по восемнадцать есть, уже хорошо.

– Командир, какие приказания будут?

– Пообедать бы для начала, товарищ рядовой Горло… Слушай, у тебя имя есть?

– Так точно, Стефан. Через «фы», – он смешно присвистнул. – Но все по фамилии всегда, она такая… Броская. Запоминается хорошо.

– Что есть, то есть. Короче, обедаем, дальше зови Трифона и Метельченко, будем думать, куда завтра за «языком». Не вижу других способов узнать время наступления. Или у вас тут агентура есть?

– Дык… Какая тут агентура, товарищ командир? Нахлы, которые убеждённые, только всякую залепуху будут сливать, а кто за нас – все и так с нами. В смысле, в Плясово-Коровьем.

– Плохо. Будем работать.

Артиллерия, притихшая было до обеда, снова заработала по площадям. В сам посёлок снаряды попадали редко, до передовой полтора десятка километров, да и смысла долбить не было: войска Республики не здесь, артиллерия, включая три «урала» с установленными на них «градами» – тоже ближе к линии фронта. Бронетехники ноль, Таранченко только сообщил на совещании, что в случае острейшей необходимости соседи помогут танками. Всеми пятью, как есть. Если успеют.

После обеда появились двое бойцов из поиска.

С одним из них, позывной «Дрон», Дмитрий пересекался в Кавино, ещё в прошлой жизни. Охранник банковский, а теперь видишь, как судьба свела. Пообщались без настороженности, считай, как старые друзья. Разин понял обстановку больше, чем на совещании у Таранченко.

Плясово-Коровье стояло на реке Светлице, шириной метров десять – доплюнуть до другого берега можно. Речушка мелкая, есть два брода, один выше по течению, чем деревня, другой ниже. В самом Плясовом – мостик, но по нему и автомобили по одному за раз ездили, с двумя уже обрушиться может.

Люди, кроме водителя, выходили и шли до конца шаткого сооружения пешком.

Дальше от моста подъём небольшой, дорога идёт по пригоркам, холмам, видимость по прямой метров двести везде, не больше. Потом полукругом полоса наших окопов, перед ней минное поле, дальше нейтраль, чужие мины и потом уже непосредственно нахлы. У тех танки есть в наличии, артиллерийские батареи разнесены по бокам, за окопами.

– Там Жданов и подорвался, – ткнул в карту Трифон. – Его Михеев вытащил, да не донёс живым… А прорыв сто пудов будет по прямой, просто они силы копят. Минирование противопехотное с обеих сторон, танки нашу часть вынесут и не заметят. Бойцов у них маловато, вот и ждут.

Вооруженные силы Песмарицы являли собой печальное зрелище, воевать было особо некому, да и не на что. Но с момента появления на сцене Кабура деньги в армию потекли рекой. Вместо солдат местами воевали отряды «веселих вбивцев» – как раз тех самых «волчьих шевронов», от которых столько мороки было в самом Кавино. Здесь немного шутовские довоенные националисты раскрылились и стали натуральными карательными отрядами.

По артподготовке понять момент прорыва было сложно: постоянно долбят. Бойцы на позициях готовы, но нельзя же в этой готовности пребывать неделю, вторую: ослабевает внимание, кое-кто в Плясово мотается, по разным поводам. В общем, удар в любой момент, а как встретят – вопрос дискуссионный. Не побегут, ополчение не из тех людей собрано, но пропустить могут из-за слабости сил. Полечь в бою – дело нехитрое, но и толку не будет.

– А что там про фланги комбат говорил? – уточнил у Трифона Дмитрий. – Где наши должны контратаковать?

– Да там хитрость невелика. На холмах, вот здесь и здесь, наши артбатареи. Они куцые, но есть. Специально пока молчат, в режиме ожидания, отстреливается главная, где САУ, с дороги. А «грады» вообще перевезли сюда, в Плясово, прошлой ночью. Последний шанс против пехоты, если прорвутся. Таранченко головастый, только вот… – Трифон вздохнул, – сил у нас с гулькин нос.

– А если им сорвать наступление? – задумался Ватник. – У них же на танки всё завязано, верно?

– Командир… Жданов на той же мысли и погорел. Не сделаем мы