Тот же голос сказал уже тише:

– Что ты… хочешь?

– Сейчас для вас самый удачный момент, – объяснил я с нажимом. – Больше он не повторится. Как сказал один великий маг, вчера было рано, а завтра будет поздно, нужно щас!.. Магов в Башнях нет, за это время нужно изъять оттуда все магические кольца, браслеты, шляпы, сапоги и прочие вещи, что дают магам особые способности… и делают угнетателями демонов! Да-да, все собрать и принести мне, вашему другу и защитнику.

Несмотря на плазменные бури на той стороне стены, я догадывался по паузе, что там то ли наступило молчание, то ли началось жаркое обсуждение.

Наконец уже другое лицо, из горящего металла, приблизилось к стене с такой стремительностью, что я отшатнулся.

– Человек, – проскрипел голос, – но ты же знаешь, мы не можем ничего делать в вашем мире!

– Сами по себе, – согласился я, – но под моей уверенной и властной дланью отца-покровителя?

Демон на мгновение вычленился из огненного вихря почти целиком, раскаленная глыба металла, вперил в меня злой взгляд.

– Это ловушка, – ответил со злым шипением. – Чтобы выйти в твой мир, нам пришлось бы назвать тебе свои тайные имена.

– И что? – спросил я как можно бодрее и беспечнее. – Среди вас уже есть те, которые доверили мне свои имена и пароли! Я таких не просто освободил, но и защитил так, как никто и никогда!

– Ты мог сделать это нарочно, – сказал демон.

– Зачем?

– Чтобы получить власть над более могучими!

– Да, – согласился я, – это риск. Никакого залога дать не могу, но еще раз сошлюсь на тех, кто мне поверил и обрел свободу!.. Это все.

Они выслушивали молча, только Серфик, самый проворный, спросил быстро-быстро, я едва разобрал его тараторящую речь:

– А если башни защищены?

Я мотнул головой:

– Сомневаюсь. От кого? Мир должен рухнуть. Погибнет и тот, кто ухитрился бы забраться в такую башню и что-то спереть оттуда.

Серфик сказал так же быстро:

– Если маги узнают, что кто-то прикасался к их кольцам, того обрекут на самые страшные муки!

Он порхал вдоль стены, я посмотрел свысока, хотя для этого пришлось задирать голову.

– Ладно, скажи им, что могут не собирать. Я хотел для них как лучше!.. А так кто-то из магов с помощью этих вещей быстрее подберет ключи к вашим тайным именам…

Багровый демон прорычал:

– Погоди… Но ты должен приказать, назвав имя. Мы не можем без приказа.

– Даже, – пискнул Серфик, – если нам это очень нужно. Но мой господин это знает!

– Ну так что? – поинтересовался я. – Кто-то рискнет минутами страха ради вечного блаженства?

После паузы демоны начали отступать, растворяться в бушующем огне. Трепещущий пурпурный свет из кабинета медленно уходил, в огромном помещении стало мрачно и уныло, словно в заброшенном сарае, я даже подумал, что ушли все, но там из глубины багровой тьмы приблизилась и остановилась, чуть покачиваясь в пламени, багровая фигура, похожая на исполинского краба.

По страшной морде не угадать, что это чудовище намыслило, я спросил властным тоном:

– А ты?

– Согласен, – прогрохотал он медленно. – Мое имя Кракандельт.

– Да, – ответил я, – с таким именем даже удивительно, как еще не расшифровали… Кракандельт!

Он вздрогнул, фигура моментально преобразилась в красную глыбу, явно это базовое состояние, а голос теперь прозвучал безжизненно и монотонно:

– Слушаюсь и повинуюсь, господин.

– Ты решился всего один, – сказал я, – но потом тебе будут завидовать и кусать локти или хвосты миллионы сородичей. Перейди в мой мир!

Он с усилием вдавился в призрачную стену, она не сдвинулась с места, лишь потемнела на миг, засверкала мелкими искрами, но демон прошел ее насквозь, и она стала снова монолитно прозрачной.

Демон замер в недвижимости, плитки пола под его когтистыми лапами моментально почернели, но он быстро остыл, смотрел на меня ничего не выражающими глазами, молчал, скованный базовыми заклятиями.

– Отлично, – сказал я с сильно стучащим сердцем, – задание тебе простое… Сейчас, как уже сказал, все Великие Маги в подземных убежищах. Их башни и крепости без охраны. Заходи и бери. Или бесчинствуй, что еще интереснее. Но это потом, если захочешь, я разрешу. Нужно пробежаться по всем башням и забрать оттуда все магическое. В первую очередь кольца, браслеты, амулеты и талисманы, а также посохи и все-все, что обладает магическими свойствами. Все, кроме камней стен, где тоже, как я слышал, накапливается магия.

Он прогрохотал негромко:

– Слушаюсь и повинуюсь, господин.

Я указал в окно.

– Видишь вон рядом с этим дворцом еще одно здание, выше остальных, почти башня?.. Там плоская крыша с оградой по периметру. Я уберу оттуда часовых, а ты перенесешь и сложишь там все кольца, амулеты, талисманы и посохи с жезлами и прочими магическими штуками, понял?..

Он прогрохотал мощным голосом в таком инфразвуковом диапазоне, что я едва вычленил слова в низком гуле:

– Повинуюсь, мой господин.

– Подожди, – велел я, – еще не все… Габриэлла!

В помещении возникла почти женская фигура из раскаленного металла, только рук шесть, как у кузнечика, а сисек даже восемь, как у хорошей породистой свиньи.

– Слушаюсь и повинуюсь, господин, – проговорила она низким голосом.

– Габриэлла, – сказал я, – тебе будет задание… после чего отпущу на вечную свободу.

– Повинуюсь…

Я присмотрелся к демону, просто огромный, но у демонов масса не мешает скорости движений. Гиганты могут носиться намного быстрее мелких, как самолеты умеют перемещаться быстрее воробьев.

– Габриэлла, – сказал я, – тебе задание – охранять все, что принесет Кракандельт!.. Никто не смеет подняться к нему на крышу. Как только увидишь кого-то еще на лестнице выше второго… нет, третьего этажа – это враг! Убей сразу. Но сама затаись. Пусть тебя не видят ни враги, ни мои люди.

Она ответила кратко:

– Повинуюсь, господин.

Я хотел добавить, что они оба заинтересованы собрать все амулеты и передать мне в сохранности, чтобы ими не завладели маги и снова не начали повергать их в мучительное рабство, однако и Кракандельт и Габриэлла сейчас бессловесные механизмы, рассуждать смогут с момента, когда дам свободу, потому сказал лишь:

– Старайтесь, ребята. Час победы близок! Кракандельт, за сколько управишься? Не денег, конечно, а сколько затратишь времени?

Он подумал, прогрохотал тяжелым голосом:

– Если я один, то этот день, потом ночь… еще примерно две… а затем все.