даю установку, будто загипнотизировать хочу, при этом прямо в глаза ей смотрю. Пытаюсь лгать правдоподобно, но Аленка сомневается. Носик морщит и смотрит на меня с прищуром. – С чего ты взяла подобную глупость? – непринужденно усмехаюсь, а сама руку за спину прячу и пальцы крестиком складываю.

Это ложь во спасение! Спасение меня несчастной. Аленушка оказалась не такой милой, как образ на моей любимой шоколадке. Сложно сказать, от кого опасность большая исходит: от ее брата-бандюгана, или от… нее самой.

Бежать от обоих!

- Ты вещи вон собрала, - пальчиком на рюкзак показывает. – Это же из-за меня? – в глазах загораются искорки вины и страха. Но всего лишь на секунду. - Алик тебя никуда не отпустит! – с угрозой выпаливает маленькая бандитка.

Она будто насквозь меня видит и знает, на что давить. Ведь ситуация именно так и складывается. Не отпустит меня Туманов. А когда штамп, связывающий нас, увидит, то вообще за решетку посадит.

- Я просто порядок наводила, - пожимаю плечами расслабленно, хотя внутри все в тугой морской узел завязывается.

- Ты в платье, - малышка сканирует меня с головы до ног.

- Так у меня вся одежда пострадала сегодня! – укоризненно произношу. - Мне даже спать не в чем.

Насчет последнего – я лгу. Ночнушка где-то лежит на дне рюкзака. Но дело до нее не дошло – так я и уснула в мокром белье. Хорошо, летняя жара через открытое окно проникла и всю меня высушила. Иначе я бы еще и заболела.

Чихаю внезапно, будто организм насмехается надо мной!

- Новая одежда нужна? – девочка пальчиком подбородок подпирает. – Алик купит, я ему скажу, - находит решение мгновенно, но я отрицательно головой качаю. – Останься? Пожалуйста, - губки надувает.

Аленка выглядит искренней при этом. И расстроенной. Неужели правда переживает и не хочет со мной расставаться?

Почти сдаюсь, ощущая тепло в груди и зарождающуюся привязанность к чужому ребенку, но вдруг перед глазами возникает образ Альберта. Как черт из табакерки. И все портит!

Нет, оставаться никак нельзя.

Бедная малышка. Опять одна останется. Или с какой-нибудь няней, которой охранники интереснее, чем подопечная!

- Я никуда не уезжаю, - повторяю вновь. И ненавижу себя за то, что лгу ребенку.

Пару минут мы обе молчим. Аленка изучает мое лицо, а я мысленно прощаюсь с ней. Неоднозначные чувства в моей душе устроили войну. Одна часть меня хочет остаться и попробовать перевоспитать подопечную. Помочь ей, ведь неспроста она такая колючка. Но другая – боится мужа. И страх перевешивает.

- Так кушать мне сделаешь? – расплывается малышка в сладкой улыбке. Чересчур приторной.

И почему-то ее лицо становится хитрым, а в зеленых глазах чертики пляшут.

- Хм, - хмурюсь я, до конца не доверяя мелкой пакостнице. А она опять на рюкзак мой косится, шаг к нему делает. – Да, конечно, Рапунцель! – не выдержав, касаюсь ее волнистых волос, а Аленка впервые не сопротивляется и не спорит. Подозрительно. - Ты что будешь?

- Сырники, - поразмыслив, делает она «заказ».

В три часа ночи? Сырники? Неожиданно…

Специально сложную задачу мне выбрала? Со звездочкой? Не на ту нарвалась!

- М-м-м, тогда ты по адресу, - щелкаю ее по носику. – Сделаю тебе по нашему семейному рецепту. Идем.

Подаю ей руку, но как только мы выходим в холл, Аленка забирает свою ладонь, разворачивается – и направляется в детскую. В очередной раз сокрушаюсь, что она находится по соседству с моей комнатой. Прошмыгнуть мимо незамеченной будет сложно.

- Я отдохну немного, - зевает на ходу. – Чуть-чуть.

- Я думала, ты наверху будешь ночевать, - указываю на лестницу с надеждой. – С Альбертом… Ильичом, - вовремя исправляюсь.

- Не, Алик храпит, - невозмутимо выдает Аленка, только опять в глаза мне не смотрит.

Едва сдерживаю разочарованный вздох. Муж года! Еще и храпит!

Хотя почему это должно меня беспокоить? Я же спать с ним не собираюсь.

Непроизвольно вспоминаю недавний откровенный сон – и тело вспыхивает, а жар стремительно растекается по венам.

- Позовешь, когда еда будет готова? – не дожидаясь ответа, Аленка закрывается у себя.

- Вот мелкая заноза, - бурчу тихо и руки на груди недовольно складываю.

Все-таки она относится ко мне как к прислуге. Если бы я не планировала сбежать, то убедила бы Аленку мне помочь. Приучила бы надменную принцессу к труду. А так… ее несносный характер меня не касается!

Выполню последнее задание в доме Тумановых – и все.

С этой мыслью крадусь на кухню. Отвлекаюсь от раздирающих душу мыслей – и остатки энергии направляю на приготовление сырников.

Глава 13

В холодильнике удается найти почти все необходимое. На одной из полок в шкафчике беру недостающий ингредиент – изюм. И даже больше!

- Сушеная клюква, - узнаю любимую ягоду. Бросаю одну в рот, чтобы точно не ошибиться.

Киваю сама себе – и принимаюсь замешивать тесто. Минут через десять на сковороде жарятся пышные сырники. Переворачиваю их подрумяненной стороной вверх, слежу, чтобы не подгорели.

- Отлично, - вдыхаю аромат творога, ванили. И в животе бурчит еще требовательнее. – Сначала Аленке отнесу! – отмахиваюсь от страданий собственного организма.

Выкладываю сырники на тарелку, рисую на каждом глазки и улыбку сгущенкой так, что получаются милые рожицы. И вместе со стаканом молока несу лакомство моей маленькой мучительнице.

- Рапунцель? – шепчу, заглядывая в детскую. И тут же осекаюсь.

Аленка мирно спит в своей кровати. Любуюсь ею, такой очаровательной и спокойной. Не верится, что это из-за нее я порезалась и чуть не утонула недавно.

Совершенно другой ребенок.

Настолько приятный, что я на цыпочках подхожу ближе, невесомо целую в лобик. И, оставив сырники на тумбочке, выскальзываю из комнаты.

В холле останавливаюсь. Здравый смысл и обостренное чувство опасности требуют вернутся к себе и завершить подготовку к побегу. А голод зовет на кухню, откуда по всему первому этажу распространяются вкусные запахи.

С другой стороны, мне силы нужно восстановить. Я пострадала вчера, а впереди – неизвестность.

Оправдав себя таким странным образом, все-таки выбираю кухню.

Устраиваюсь за