его вкусе. Перебирает еще, старик!

Разозлившись вновь, остужаю себя мыслями об Аленке. Она ведь неплохая. Маленькая девочка с острым дефицитом любви и ласки. Немного жаль покидать ее.

* * *

На следующее утро

- Где мои вещи? – заглядываю под кровать в поисках рюкзака, но и там пусто.

Я всю комнату вверх дном перевернула, а его и след простыл. Невозможно! Это катастрофа!

Ведь там не только несчастные остатки моей одежды, но самое важное… Паспорт! В кармашке со сломанной молнией. И в данный момент он «гуляет» неизвестно где. Так близко к провалу я еще не была.

- Я точно помню, что вчера… - восстанавливаю хронологию событий, - я оставляла рюкзак… - окидываю взглядом помещение, - здесь!

Указываю пальцем на пустое место на полу. Части мозаики в моем измученном мозгу крутятся, перестраиваются и, наконец, складываются в единый образ.

- Маленькая зараза! – фыркнув, топаю ногой и вылетаю из комнаты.

Секунда – и я в детской. Недовольно щурясь, смотрю на полусонную Аленку. И весь запал улетучивается. Какая милая она. Садится в кроватке, глазки потирает, а под мышкой плюшевого зайца держит.

Так, соберись, Лера! Перед тобой дьяволенок в ангельском обличии. И из-за нее у тебя будут огромные проблемы. В случае, если она или кто-нибудь из Тумановых обнаружит паспорт…

- Аленушка, - зову ее ласково, как Альберт, сдерживаясь из последних сил. И даже жалкое подобие улыбки из себя выдавливаю. – Ты не видела мой рюкзак? Мне он очень нужен…

- Все-таки уезжаешь? – цедит с разочарованием и обидой. – Нет, не видела, - отворачивается.

Мельком осматриваю комнату, останавливаюсь на шторах, внизу которых что-то выпирает. Делаю выпад в том направлении, но малявка опережает меня. Дергает штору, хватает рюкзак, который она же и спрятала, и забирается с ногами на постель. Прыгает на матрасе, не позволяя мне ее поймать, и от тряски из расстегнутых карманов сыплются дамские мелочи.

- А-алик, - вопит Аленка в потолок, и голос эхом разносится по всей комнате и достигает холла. – Меня нянька обижает! – добавляет громче.

И соскакивает с кровати, молнией оказываясь в другом углу комнаты.

- Зачем ты врешь, заноза! – срываюсь я, пыхчу от несправедливости.

- И обзывается-а-а! – тянет нараспев.

Схватив рюкзак за одну лямку, огибает меня и мчится к двери, волоча его за собой. Несколько моих вещей остаются на полу, в том числе и белье. Но мне плевать сейчас!

Я должна перехватить паспорт!

Как угорелая, лечу на выход, чтобы преградить Аленке путь в холл. Но она вдруг перестраивает маршрут и бросается в сторону ванной.

Я уже не могу остановиться. Ноги на полной скорости несут меня к двери, которая вдруг распахивается. И я впечатываюсь лицом в твердый торс. Мои плечи мгновенно оказываюсь в опасном капкане мужских рук. Сжимаю пальцами края расстегнутой рубашки, касаюсь носом обнаженного участка груди.

Вдох. И лужицей растекаюсь, как снеговик на солнце. Нет меня больше.

- Так, девочки, вы что здесь устроили? – отчитывает нас бархатным тоном.

Быстро же Альберт на крики сестренки примчался! В распахнутой рубашке, не собравшись толком.

- Алик, няня уезжать собралась, - жалобно всхлипывает малышка. – Вот, - небрежно кидает рюкзак нам под ноги.

Вместо того чтобы схватить его, я заторможено поворачиваюсь к Аленке. Анализирую ее эмоции на степень искренности. И… верю ей.

«Приди в себя! Надо убираться отсюда» - встряхиваю себя мысленно. Запрокидываю голову, чтобы встретиться с черным взглядом Альберта. И несмотря на то, что тело продолжает гореть в его объятиях, голос звучит твердо:

- Да, я увольняюсь, Альберт Ильич, - выделяю каждый слог.

Черные брови сходятся на переносице, глаза темнеют, черты лица ожесточаются. Передо мной больше не любящий старший брат моей подопечной, а… законный муж, готовый меня растерзать.

- Исключено! – рявкает грозно, как в день нашей свадьбы.

По убедительному тону и гневному выражению лица Туманова понимаю, что я пропала в клетку, откуда не упорхнуть. Он не отпустил меня тогда – не сделает этого и сейчас.

- Сегодня в доме гости, - сообщает завуалированно, не называя имен.

- Ведьма приедет, - докладывает Рапунцель, но я понятия не имею, кого она имеет ввиду. Хочет сказать еще что-то, но Альберт пресекает поток ее речи предупреждающим кашлем.

– Ты нужна, чтобы присматривать за Аленой, - дает мне распоряжения. - Искать новую няню времени нет, - отпускает меня, возвращая способность дышать. – Все твои… - опускает взгляд на разбросанные по полу вещи, в том числе и нижнее белье, - кхм… - задерживается на смятых розовых трусиках, и я краснею, - убытки будут возмещены. Новая одежда за наш счет.

Делает шаг в сторону, ближе к Алене, и наступает на что-то.

- Не надо мне ничего от вас, - шиплю, разозлившись. – Я не рабыня и имею право уволиться. Да я даже не оформлена официально! – складываю руки на груди.

- Никуда ты сегодня не уезжаешь, а там посмотрим, - безапелляционная формулировка навевает странное чувство дежавю. – Поняла меня… - осекается, не зная, как ко мне обращаться.

Присматривается, что попало под его подошву. Убирает ногу.

- А вот это я пока конфискую, чтобы ты не вздумала бросить ребенка и сбежать, - наклоняется, поднимает что-то с пола. – Ты будешь работать здесь няней столько, сколько я скажу, - говорит таким надменным тоном, что пощечину ему отвесить хочется. Но руки плетьми повисают вдоль тела.

Выдыхаю со стоном и округляю глаза, смотря на то, ЧТО он задумчиво крутит в пальцах.

Мой паспорт.

- Кстати, совсем из головы вылетело… Я так и не спросил, как тебя зовут, – медленно раскрывает документ в поисках имени.

Я чувствую себя на краю обрыва. Балансирую, теряя равновесие. И чтобы не разбиться об острые выступы, решаюсь на отчаянный шаг. То, что я делаю в следующий миг, сродни прыжку в черную, бездонную пропасть.

Подскочив к мужу, обхватываю грубые, щетинистые щеки ладонями и прижимаюсь своими губами к его. Зажмуриваюсь от страха и стыда. Рта не открываю, потому что помню, чем это закончилось в ЗАГСе.

Не хочу по-настоящему целовать Туманова, а только отвлекаю. Лихорадочно думаю, как незаметно паспорт у него