«Действительно, этот юноша знает лучше всех этот край», — подумал Смит, испытывавший все более сильное восхищение Джеком.

Джек поймал большую черепаху, из которой получилось прекрасное жаркое, над которым Смит потрудился не хуже, чем Пантагрюэль. Среди папоротников они обнаружили небольшой родник с кристально чистой водой, которой им хватило, чтобы утолить жажду. Джек также собрал несколько больших грибов. В жареном виде эти грибы вкусом напоминали сладковатый хлеб.

На второй день путешествия небо с утра заволокли угрюмые серые тучи, обещавшие дождь. Поднялся сильный юго-западный ветер, замутивший воду.

Пейзаж изменился. Все вокруг казалось черным, зловещим: вода, илистые берега, кусты, вся растительность. Колючие деревья, тоже черные, теснились на небольших островках среди бесконечных болот.

— Черные акации! — воскликнул охваченный дрожью Смит.

Впервые за все время путешествия Джек незаметно перекрестился.

Казалось, что настроение юноши подверглось влиянию зловещего пейзажа. Его лицо осунулось, и Смит услышал, как он что-то негромко бормочет.

— Вы что-то сказали? — спросил его Смит.

— Просто я почувствовал, что должен немного помолиться, — признался Джек.

— Я всегда верил в ад, — заявил Смит, — но давно забыл про небо. Впервые за много лет я стал вспоминать о нем.

Эти слова взволновали Джека. Его жизнь сейчас оказалась на опасном рубеже. События последних дней способствовали появлению в его характере жестких, резких черт, заставлявших его действовать решительно, без угрызений совести. Но сейчас неожиданно возникшее чувство смягчило холодную жесткость.

Он всегда мечтал вернуться в Австралию. Случай позволил ему реализовать эту мечту. Он думал о своем отце, вынужденном так поспешно вернуться в Европу, словно за ним гнался сам дьявол, и который до конца своих дней терзался печальными воспоминаниями.

Впрочем, он принял предложение Рафлза Гарфильда не поэтому.

Он хотел вернуться в Австралию из-за матери. Матери, которую он потерял так рано, когда она была убита подлым образом! Убитая негодяем, потому что она знала тайну, которую отказывалась сообщить ему.

Великую тайну болота черных акаций!

* * *

— Вот и ферма Боба Кантрелла перед нами! — воскликнул Смит задрожавшим от волнения голосом.

— Идем дальше, — ответил Джек. — И ничего не боимся.

— Но призрак…

— Не бойся, все будет в порядке, уверяю тебя!

— Как странно, — пробормотал Смит. — Это место не выглядит таким заброшенным, как я думал.

— Ты же видел, что плоскодонка тоже не сгнила, заброшенная хозяином, — напомнил Джек.

Тем не менее, Смит на смог удержать удивленный возглас, когда они, войдя в хижину, нашли все внутри в идеальном порядке.

— Смотри-ка, чайник еще теплый! С каких это пор призраки пьют чай или кофе?

— Тем не менее, они убивают появившихся здесь посторонних! Руки вверх! — приказал ледяной голос.

Наши путешественники обернулись, и Смит завопил от ужаса.

Жуткое тощее существо высокого роста целилось в них из двустволки. На его лице можно было различить только свирепое пламя пары глаз, светивших сквозь спутанные прядки седых волос.

Его костлявый палец уже поднял оба курка.

— Успокойся, Свич! — скомандовал Джек, сохранивший спокойствие.

Человек прохрипел в ответ что-то невнятное и опустил ружье.

— Малыш Джек… — пробормотал он. — Джек Кантрелл…

— Я знал, что здесь мог жить только ты, Свич! — воскликнул радостно смеющийся Джек и бросился на шею старому слуге.

— Я всегда знал, что рано или поздно ты вернешься! — слова взволнованного до предела Свича, почти невозможно было разобрать. — Сколько раз я мечтал, что ты придешь и потребуешь у меня отчет о…

— О Красном полумесяце… — закончил Джек. — Так оно и будет, мой друг. И этот момент близок!

* * *

Ужин был простым, но позволяющим восстановить силы после измотавшего все силы маршрута. Ароматный чай, копченая рыба, жареная утка и разновидность блинов, искусно испеченных Свичем, которыми объелся Смит.

После ужин, когда Смит вооружился голландской трубкой, Джек Кантрелл решил раскрыть карты.

— Я теперь могу рассказать тебе факты, известные весьма немногим, — начал он. — И, прежде всего, потому, что я знаю, как тебя мучает совесть, и что ты решил покаяться. Я приехал сюда только для того, чтобы отомстить, но при этом у меня появилась возможность спасти одну душу. Твою душу.

Когда мой отец высадился в Австралии, что случилось очень давно, он встретил английскую девушку, отец которой разорился в результате неудачных финансовых операций, связанных преимущественно с месторождениями золота.

Это была умная женщина с благородным характером, собиравшаяся вступить в монашеский орден, чтобы покаяться. У нее для этого имелись важные мотивы. Она была внучкой Ричарда Холлоу, безжалостного бандита, державшего на протяжении многих лет в страхе весь буш в районе Южной Новой Галлии и особенно досаждавшего золотоискателям. К концу жизни, когда австралийская полиция загнала его в угол, он скрылся в малодоступном районе болот, поросших черными акациями. Именно там он хранил свою добычу.

Не стоит думать, что речь шла о грудах золота. Нет, потому что в этом случае он не смог бы скрыться так быстро. На похищенное им золото он приобрел громадный рубин, стоивший миллионы фунтов стерлингов. Этот рубин имел форму полумесяца. Поэтому его и назвали Красным полумесяцем.

— Не может быть? — вскричал Смит. — Или я плохо расслышал? Красный полумесяц — это драгоценный камень?

— Терпение, приятель! Этот камень, не знаю, насколько справедливо подобное мнение, считался камнем, приносящим несчастье. Из-за него было совершено множество преступлений лицами, стремившимися завладеть этой драгоценностью. Он был также камнем, приносящим несчастье потому, что когда-то принадлежал монастырю в Гоа, в Индии. Чтобы завладеть камнем, хищные завоеватели не остановились перед разрушением монастыря и убийством монахов. Но, вернемся к времени Ричарда Холлоу. Только моя мать знала, где ее дед спрятал это сокровище; этим местом было болото черных акаций.

Если после замужества она убедила отца переселиться сюда, то в значительной степени это было связано с надеждой искупить страшные преступления своего деда.

Прошло много лет. Я родился и вырос на этой ферме, где был счастлив, несмотря на почти полное одиночество. Ты согласен со мной, мой добрый Свич? Потом в Австралии появился известный разведчик-геолог. У этого весьма культурного человека из хорошей семьи был один серьезный порок — он был страстным игроком. Поэтому у него ушло совсем немного времени на то, чтобы проиграть все, что ему удалось заработать в Австралии.