Нет, он не в первый раз разделся перед женщиной. Любовниц у него было не меньше, чем у всякого другого, но сегодня Сантос чувствовал себя эмоционально обнаженным. Ощущение, надо сказать, не из приятных.

Хотя возникло оно не сейчас, а уже при первой его встрече с Алексой, в процессе подготовки к свадьбе. Она оказалась совершенно не такой, как он ожидал. Каким-то непостижимым образом ей удалось сбить его с толку, пошатнуть некогда твердое представление о мире.

Вот если б на ней ему предстояло жениться, пришла тогда в голову неожиданная мысль. Будь она его невестой — и свадьба могла бы стать чем-то большим, нежели простым деловым соглашением. Но решение уже принято, детали оговорены. И Сантос попросту запретил себе мечтать о недостижимом.

Но теперь свадьба с Алексой вполне реальна. Ее папочка-негодяй охотно согласился заменить одну дочь другой, раз уж первая так не вовремя ускользнула. Что угодно, лишь бы спасти свою трусливую шкуру. И если Алекса действительно не знала о сопутствующих их соглашению обстоятельствах, правда может показаться ей горькой.

Сантос откинул голову назад, подставляя лицо под струи холодной воды, и с силой провел рукой по лбу, отгоняя сомнения. Главное, в чем он абсолютно уверен, — эту дочь семейства Монтекью он намерен удержать при себе.

Прошлой ночью он убедился, что и Алекса желает того же.

Когда он открыл дверь ванной, где-то внизу зазвонил телефон. Сантос слышал торопливые шаги Алексы, сбежавшей по лестнице. На ходу застегивая рубашку, он последовал за ней.

— Кофе? — спросил, проходя мимо.

— Хмм… — Внимание ее полностью поглощал телефон. — Папа!

Конечно. Он сам велел ей поговорить с отцом. Но, черт возьми, Сантос надеялся, что она успела сделать это прошлой ночью. Вроде же она разговаривала, когда он вернулся. Он-то думал, что карты уже раскрыты. Да, видно, ошибся.

Алекса поняла, что звонит отец, как только услышала звонок телефона. Ведь она сама оставила ему сообщение с просьбой перезвонить.

Поговори с отцом, требовал Сантос. Так она и собиралась поступить. Но прошлой ночью в ее планы вмешалась судьба — застать отца не удалось, а Сантос неожиданно вернулся…

Изменилось бы что-нибудь, сумей она дозвониться до отца? Сердце дрогнуло от нехорошего предчувствия. Прошлой ночью она не устояла. Не придется ли пожалеть о своем порыве? Не совершила ли она чудовищную ошибку?

— Пап, мне надо поговорить с тобой…

Но отец не слушал.

— Ты видела его? Видела Сантоса Кордеро? Он сказал, что едет к тебе.

— Он… — начала Алекса, но отец оборвал ее. Ему не терпелось высказаться самому.

Ей пришлось слушать. По мере рассказа кровь постепенно отливала от ее лица, силы оставляли ее, так что в конце пришлось прислониться к стене.

Алекса не отдавала себе отчета, как долго говорит отец, пока он не закончил. Знала только, что в тот момент у нее не оставалось сил даже на то, чтобы ему ответить. Удалось только выдавить неопределенное «Да, понимаю». Отец объяснил, что ее свадьба с Сантосом — единственный способ решить все их финансовые проблемы. Ничто другое не спасет мачеху от сердечного приступа, а его от тюрьмы. Тюрьмы.

Вот как. Перед ней развернулся весь сценарий — худший из возможных. Она всегда знала — отец эгоист до мозга костей, а его жена думает лишь о себе. Но чтоб такое!

Из-за своих собственных поступков — глупых, преступных — Стэнли Монтекью рискнул не только домом и доходом, но даже свободой. Если Сантос возбудит судебное преследование, отец определенно окажется за решеткой.

Впрочем, никакие неприятности ему не грозят, если Сантос получит желаемое. То есть породнится с семьей Монтекью.

Я пришел за тобой.

Слушая жалкие объяснения и извинения отца, Алекса знала — Сантос ждет ее на кухне. Он уверен на сто процентов, что получит ему причитающееся.

Не сомневается в своей правоте.

Но ведь у него нет оснований сомневаться, верно? Она там, где ей и положено быть. Сантос заманил ее в ловушку. И вырваться она сможет, только если решит наплевать на свою семью.

И тем самым отправит отца в тюрьму за растрату.

Именно об этом Стэнли сообщил ей по телефону. Он промотал имущество семьи Монтекью до последнего пенни — наверняка не без помощи мачехи, ведь Петра всегда любила жить на широкую ногу. Но, хуже того, отец «взял на время» часть денег из суммы, выделенной на деловое предприятие. Предприятие, в котором его партнером был Сантос Кордеро.

Алекса в отчаянии сжала виски пальцами. Только отец мог назвать растрату «деловым займом». Промотать все дотла, добавив к своим деньгам чужие, загнать себя в угол.

И ее тоже.

Алекса понимала — эгоизм и слабохарактерность отца поставили будущее их семьи под угрозу. Но, заглянув себе в сердце, она вынуждена была признать — там не осталось места для переживаний по этому поводу. Гораздо сильнее ее ранило бездушие Алекса.

Одна невеста из клана Монтекью не хуже другой, когда речь идет о браке по расчету. Эти жестокие слова, произнесенные в ночь после несостоявшейся свадьбы, снова зазвучали у нее в ушах.

— Я пришел за тобой, — сказал он тогда. А она была настолько глупа, что позволила себе надеяться на лучшее. Мечтала о том, что однажды Сантос откроет свое сердце для живительной силы любви.

— Нет!

Алекса зажала ладонью рот, сдерживая крик отчаяния, готовый сорваться с губ.

Нет, должен быть какой-то другой выход. Без борьбы она не сдастся — тут сомнений нет. Сантос полагает, что получит желаемое на блюдечке, но она будет сопротивляться.

Только сначала нужно одеться. Не может же она смотреть в лицо противнику, одетая лишь в тоненький, обтягивающий халат. А под халатом — ничего.

Сантосу это, несомненно, известно. Щеки Алексы покрылись стыдливым румянцем. Сантос заставил ее оказаться там, где ему угодно. Точнее, ему и делать ничего не пришлось. Она сама прыгнула к нему в объятия, к нему в постель…

Его великолепный план обольщения сработал безотказно.

Ну и пусть, она и за это поквитается с ним, думала Алекса, поднимаясь вверх по лестнице. Если есть хоть какой-то способ отомстить ему, она им воспользуется. Сантос Кордеро скоро узнает, что у него нет права разрушать чужие жизни. Кто-нибудь должен его остановить…

Но почему именно она?

Хорошо бы сейчас встать под горячий душ и смыть с себя следы его прикосновений, его поцелуев. Но медлить нельзя. Не хватало еще, чтобы Сантос поднялся следом за ней.

Он может застать ее раздетой. Но даже если она успеет одеться, перспектива снова оказаться с ним в спальне, еще хранящей воспоминания об их страсти, казалась ей невыносимой.