Манола судорожно пыталась вспомнить, как зовут полицейского.

– Да как они могут чувствовать? Плохо! Патриция, кажется, вообще не в себе, лежит целыми днями, а Атилио поддерживает, конечно, да версии с братом строит. Убийца-то на свободе!

– Главное, чтобы они сами расследованием не занялись. Криминалисты наши вроде нарыли что-то, так что картина вырисовывается. Недаром после моей смены в оцепление никто не выходит.

Манола так и не вспомнила его имени, но располагать к себе уже никого не понадобилось, он сказал все, что ей было нужно.

Она закинула руки за голову, потревоженные пылинки всколыхнулись в солнечных столбцах и снова затихли.

После прогремевшего по всему городу скандального развода она поняла, что о местных мужчинах надо попросту забыть, а где их найти, чужих-то, если она из Ваццо и не выезжала никуда. Но Его Величество случай помог ей.

Она познакомилась с ним на сезонной работе. Их было двое – мигрантов, приехавших к ним в Ваццо на сбор винограда и разбивших временную палатку прямо здесь, рядом с виноградниками. Одного из них звали Демба. Мускулистый, на голову выше всех итальянцев, с иссиня-черным лицом, он сразу поразил ее удивительными глазами, где на огромных белках с красными прожилками сияли удивленные немигающие зрачки, приводящие Манолу в эротический трепет. На перекладных он добрался из Сенегала в Италию и был поселен, как и все мигранты, в старой казарме в сорока километрах от Ваццо. Рассчитывать на политическое убежище ему не приходилось, так как Сенегал не входил в список стран, где велись военные действия, и, получив временное разрешение на проживание, он со страхом ждал, что его могут попросту отправить обратно.

Манола не могла поверить, что она влюбилась, и страшилась дать точное определение своему чувству. Она поселила Дембу здесь, в убежище на мельнице, боясь привести его в свою квартирку в самом центре города, окруженную барами и сидящими там вездесущими жителями городка. По окончании сбора винограда он задержался еще надолго, благо погода стояла теплая даже ночами. Но когда его друг из Марокко сообщил, что его разыскивают в пересылочном центре, Демба был вынужден вернуться.

Манола пошевелилась, трава приятно зашуршала.

Господи, что она будет делать без него! А если и правда его вышлют на родину?! Главное, чтобы никто не вспомнил, что он работал здесь на полях, а в том, что его никто не засек на мельнице, Манола была уверена. Они старались быть очень и очень осторожны. Она вспомнила, как они сдерживали рвущиеся стоны, исходящие из самых недр их влюбленных душ. Как ей нравилось класть его огромную черную руку себе на живот и смотреть на шевелящиеся пальцы, мнущие ее белую кожу! А губы! Крупные, толстые! Она никогда не забудет их удивительную мягкость! Он немного выучил итальянский, но рассказывал мало, все больше говорила она, заведенная его близостью, болтала, не останавливаясь, и, когда его первобытные ласки достигали апогея, переходила на хриплый шепот и уже где-то там, на самой-самой вершине, она замолкала, и они обрушивались вместе и летели, летели в бесконечную любовную пропасть.

Она боялась позвонить ему – а вдруг ее поставили на прослушку? Пока подозрений никаких, но лучше перестраховаться. Услышав где-то, что наиболее защищенный мессенджер – WhatsApp, использовала его, написав Дембе несколько сообщений с предупреждением здесь не появляться, хотя и предполагала, что уехать из лагеря мигрантов он пока не может.

Манола встала, стряхнула травинки, поправила волосы. Пора идти, незаметно стемнело, стало прохладно. Она осторожно выскользнула из помещения, без скрипа закрыла дверь, навесила замок. Странный хруст раздался от дальней виноградной лозы. Манола застыла, оглянулась по сторонам. Свежие листья винограда дернулись, задрожали. «Кто там?!» – произнесла Манола, не узнавая собственного голоса. Кто-то явно прятался за кустом. Или подойти посмотреть? Может, кабан забежал или овца? Нет уж, нечего в этой темноте шарахаться – ноги сами понесли к дороге. Манола выскочила на проезжую часть и только тогда посмотрела в сторону мельницы – длинные ряды виноградника настороженно чернели в надвигающихся сумерках, убегая под потемневший далекий горизонт, подкрашенный тревожным заревом заходящего солнца. «Скорее домой!» – она быстро направилась к центру города.

Когда Лола добралась до набережной, уже совсем стемнело. Море тихо плескалось внизу под обрывом, наводя тоску, как будто напоминая, что преступник еще не найден. Стефано мурлыкал со Светой на каменной лавке. Даны еще не наблюдалось. Лола пересекла газон и, подходя сзади к воркующей паре, поняла, что ни о какой работе речи не идет – Светлана с увлечением описывала блюда русской кухни, а Стефано внимал с видом оголодавшего. Эмоции захлестывали Лолу, ей надо было срочно поделиться увиденным, но она сомневалась, можно ли это делать при Свете. «Конечно, она помогает в расследовании, приносит интересные сведения и не была замечена в разбалтывании их другим каналам, но то, что я собираюсь сообщить, исключительная информация». Журналистка остановилась, раздумывая. Она вспомнила историю приезда Светы в Италию, которую по секрету поведал Стефано. Девушка родилась в маленькой деревеньке в Тульской области, институт закончила в Туле, но приличной работы не нашла и устроилась временно на машиностроительный завод в коммерческий отдел. Как раз в это время в цеха завезли итальянское оборудование, а с ним приехало несколько наладчиков из Милана, с одним из которых у Светы завязался бурный роман. Страстные отношения с букетами роз, подарками и клятвами в вечной любви, на которые так горазды бесшабашные итальянские мужчины и которым так завидовали подруги Светы, продлились ровно до конца пребывания в городе Джакомо (так звали наладчика). Заверив в очередной раз в серьезности своих намерений и пообещав вызвать свою любимую в Италию, он отбыл на родину. Каждый вечер они созванивались по WhatsApp с телефона, который перед отъездом ей подарил Джакомо. Он рассказывал о постоянных проблемах на работе, о болезни матери, а потом и сестры, не забывая, правда, приправить свои стенания о тяжелой жизни воспоминаниями об их встречах и уверениями в любви. Джакомо все никак не мог найти время добраться до посольства, чтобы сделать ей приглашение, и Света, измученная ожиданием и горячим желанием «помочь и спасти», решила действовать самостоятельно. Собрав все свои сбережения и заняв немного денег у подружек, она купила путевку в Милан, попутно выяснив, что для того, чтобы сделать приглашение для визы, посещение посольства не требуется, но не придала этой новости никакого значения. Отец с матерью, жившие под Тулой, никакими уговорами не смогли остановить дочь, и она вылетела в Италию. Она сразу замыслила сделать сюрприз любимому, тем более что к тому времени научилась вполне бойко общаться на итальянском. «Что я, его в деревне не найду?» – у нее была только визитная карточка с должностью и адресом места работы, а название своего маленького местечка под Миланом, без улицы и номера дома, он написал ей на другой стороне визитки. «Там же, наверное, как у нас в России, по фамилии все друг друга знают», – уверяла она себя, сидя в автобусе, ехавшем в направлении Сеграте. И оказалась права. Первый же человек, у которого она спросила про Джакомо Нунно, тут же направил Свету в конец улицы, засаженной магнолиями. Подойдя к невысокой калитке, Света увидела двух черноглазых детишек, мирно играющих на небольшом пятачке подстриженной травы, и женщину с длинными волосами и бровями вразлет, которая сидела здесь же на плетеной скамейке и тихо разговаривала с кем-то по телефону.