Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С улучшением моего состояния появляется новая проблема. Мое либидо заметно повышается. Знаю, что такое случается во время беременности. И мне все труднее держать себя в руках, находясь в одной квартире с любимым мужчиной. Это настоящее мучение — видеть его полуобнаженного, выходящего из ванной. С капельками воды на широких плечах и груди. Наблюдать, как двигаются под смуглой кожей мышцы, когда он занимается на домашних тренажерах. Сам ведь еще не полностью восстановился после аварии.
Мне снятся очень горячие сны. Я все еще живу в отдельной спальне. Но Марк так часто остается в моей, что фактически мы спим в одной кровати. Каждое утро неизменно просыпаюсь в его объятиях. Только тело требует большего. Я еще не забыла, как летала в его руках. Как он умело ласкал меня, отзываясь на любое невысказанное желание. А Марк испытывает меня на прочность, постоянно и якобы случайно касаясь. Вроде бы невинно, просто помогая или поддерживая. Но от каждого прикосновения меня словно бьет током. Нестерпимо хочется прижать ладони к крепкой груди с развитыми мышцами, спуститься ниже, к подтянутому прессу. Скользнуть под белье, обхватив налитую плоть. И с восторгом ощутить, как она еще сильнее твердеет в моих руках.
Словно издеваясь надо мной, Марк никак не показывает своего желания. Я даже начинаю сомневаться, осталось ли оно. Ведь мое тело все еще хранит следы травм. Правда, иногда замечаю, как он судорожно стискивает челюсти, помогая мне переодеваться. Или отводит глаза, шумно выдыхая, когда поправляет на мне одежду после очередного «разговора» с малышом. По утрам, перед тем, как разжать объятия, с минуту дышит мне в волосы. А его руки стальным кольцом смыкаются на моей груди. Есть и другие признаки, показывающие, что ему далеко не все равно. Но я никак не могу определиться и, из-за страха, что больше ему не нужна, сделать первый шаг.
Пока однажды не срывается он сам. В очередной раз помогая мне выбраться из ванной, Марк закутывает меня в полотенце и относит в кровать. Но вместо того, чтобы натянуть на меня пижаму, подрагивающими пальцами тащит полотенце вниз и впивается взглядом в мою увеличившуюся грудь. И этот его взгляд, черный, голодный, так сильно отзывается во мне, мгновенно закручивая в животе жгучую спираль. Не сдерживаю стон. А он переводит глаза на мое лицо, читает там все, что я больше не могу скрывать, шумно сглатывает и впивается в мои губы.
Только теперь я понимаю: Марк тоже сходил с ума от того, что не мог меня получить. Боялся причинить боль или надавить, думал, что я не готова. Ругал себя, что не способен дотерпеть, пока я полностью восстановлюсь. Перемежая поцелуи и жадные ласки горячим шепотом, доходчиво объясняет, как сильно нуждается во мне. Как горит по ночам в огне, обнимая и мечтая наконец оказаться внутри меня. И выполняет это с таким пылом и жаждой. Но почти сразу, сцепив зубы до побелевших желваков, сдерживает себя. Двигается медленно, осторожно. Вижу, как от напряжения вздуваются вены на его шее. Впиваюсь в нее губами, наконец получая доступ к его телу. Прикусываю кожу, дышу пьянящим мужским запахом.
Мне хочется сильнее и жестче. И я сама подаюсь навстречу. Но Марк прижимает меня к кровати тяжелым телом, мешая двигаться. И начинает мучить медленными, тягучими ласками. Мы оба так изголодались друг по другу, что улетаем быстро и почти одновременно. С хриплыми стонами, крупной дрожью по всему телу. И гулом в голове, перекрывающим любые звуки вокруг нас. С тех пор Марк берет меня каждую ночь, словно восполняя все, что пропустил. Также мучительно медленно и неторопливо. Заставляя умолять об освобождении. И однажды этим коварным способом добивается моего «да».
Эпилог Марк
одиннадцать месяцев спустя...
Подъезжаем с женой к дому ее родителей. Они у нас в гостях были не раз. А мы у них, точнее, я — впервые. У дверей пропускаю Дану вперед. Следом захожу сам с дочкой на руках. Теща тут же перехватывает любимую внучку. А тесть серьезно смотрит на меня и неожиданно протягивает руку. Пожимаю ее. Это наше первое и, надеюсь, не последнее пожатие. Вообще, они оказались вполне нормальными людьми. А главное, обожают дочь и внучку. Я тоже моих девочек обожаю. Следовательно мы не можем не найти общий язык. Началось это еще в больнице. Когда я аккуратно подвинул родителей Даны от ухода за ней. И все делал сам. Потом беременность, во время которой почти не отходил от жены. Даже работал удаленно. Как привык после своей травмы, так и продолжил.
Окружил любимую заботой. Тем более, врачи требовали от нее больше отдыхать и не напрягаться. Еще месяц после больницы она сильно уставала. Я часто относил ее на руках в кровать. Ложился сам и обнимал. Только чувствуя ее тело в своих руках, наконец переставал испытывать жгучий страх, что потеряю ее. Этот страх до сих пор заставляет просыпаться в поту по ночам. Впрочем, нормально спать все равно не получалось. Слишком сильно я тогда соскучился по близости с ней. Сходил с ума от того, что не мог осуществить свои желания. Но спустя два месяца после больницы взял свое. Пусть не полностью, так как беременность не позволяла. Но я и так от счастья первые дни ходил словно шальной.
Примерно тогда Дана наконец согласилась выйти за меня. Ворчала, что подумала бы еще. Неизвестно, каким мужем я стану. А как к жениху претензий у нее нет. Но выходить замуж с большим животом ей тоже не хотелось. Так что я получил свое «да». Свадьба была скромная, как хотела моя женщина. Да и мне большое торжество не сдалось. Роспись, ресторан с родителями. После я увез бы ее на острова с белым песком. Но перелеты нам врачи пока не разрешили. Пришлось напрячься и найти люксовый дом отдыха в пригороде с отдельной виллой в лесу и собственным бассейном. Кажется, именно там жена наконец расслабилась и отошла от случившегося.
Усаживаемся за столом. Мне самому удивительно, как легко я принял семейный статус. Мужа, отца… Дочка так сильно на меня похожа, что сомнений об отцовстве ни у кого не возникает. Сейчас она на руках у деда. Внимательно слежу за ними, готовый в любой момент
