– Ага, ты права, я сошел с ума. На всю жизнь. Я пришел сказать, что я люблю тебя. Я жить без тебя не могу. И мы вместе уйдем отсюда. Тебе нельзя оставаться здесь ни минуты, ни секунды… Я все знаю про тебя и про этого подонка, Тая. Я пришел за тобой.

– Как знаешь? Все знаешь?

– Да. Все. Посмотри на меня, не отводи глаз, пожалуйста.

– Но я не могу… Мне стыдно, я не могу.

– Тебе стыдно?! Это ему должно быть стыдно! Но давай потом поговорим, не сейчас… Сейчас нам надо уйти.

– Куда мы уйдем, Тарас?

– Да все равно куда. По дороге придумаем. У меня там, в лесу, мотоцикл… Все утро с ним возился, колеса менял. Я ночью за тобой хотел приехать, но не смог, так получилось, я тебе потом объясню… Ну чего ты сидишь, вставай… Идем быстрее! И не бойся ничего! Я с тобой!

– Погоди, Тарас… Погоди… Я ничего не понимаю! Куда ты меня зовешь? И как ты можешь… Если все про меня знаешь?

– Господи, глупая какая… Я просто люблю тебя, и все! А ты меня любишь?

– Да… Ой, что я говорю! Тебя сейчас увидят! Ты знаешь, что будет, если тебя увидят? Уходи быстрее. Давай лучше завтра встретимся, в городе, на том самом месте, где ты на меня чуть не наехал, помнишь? Я приду, и мы…

Она недоговорила, почуяв движение за спиной. Обернулась, и сердце окатило волной отчаяния – по газону к ним вышагивали вразвалку Рогов и Клим, одинаково сунув руки в карманы брюк. И улыбались тоже одинаково – с надменно коварной приветливостью.

– Смотри, Климушка, радость какая, гости у нас. Какие юные, какие сопливые… – насмешливо проговорил Рогов, подходя ближе. – И что мы с этим гостем делать будем, а? Телятину под соусом бешамель?

– Не, зачем нам эта бешамель, хозяин… – осклабился Клим, рассматривая со всех сторон поднявшегося с корточек Тараса. – Я думаю, лучше из него отбивную сделать… Так, пожалуй, надежнее будет.

– Ну, тебе виднее, Климушка… Тебе виднее… – согласно кивнул Рогов. – Приступай, дорогой, мы с Таечкой тебе мешать не будем. Тая, идем домой! Идем, девочка моя, идем.

– Она никуда не пойдет! – решительно заявил Тарас, глядя в глаза Рогову.

– Да ты что? Правда? – широко улыбнулся Рогов, разглядывая Тараса насмешливо. – Ах, какая смелая телятина попалась, правда, Клим? Вернее, почти отбивная.

– Ага, хозяин. Под соусом бешамель.

Тая выбралась из шезлонга, встала, обхватив себя подрагивающими в ознобе руками. Рогов нагнулся, поднял ее халатик, накинул на плечи.

– Пойдем, Таечка…

– Филипп! Пожалуйста, Филипп! Не надо ничего, он сам уйдет!

– Конечно, уйдет, детка. После того, как Клим научит его правилам хорошего тона. Объяснит ему, что в гости без приглашения ходить нельзя. Не бойся, ему на пользу пойдет…

Идем…

– Я никуда не пойду! – Тая еще крепче обхватила себя руками, отвернула лицо от Рогова. И вздрогнула от его голоса, наполненного тихой яростью:

– Что ж, ладно. Я так понял, Таечка, тебе очень хочется посмотреть, как наш Клим исполняет свою работу? Уверяю тебя, это неинтересно и даже скучно. Идем отсюда.

– Не надо, Филипп. Я не пойду, – прошептала она, по-прежнему боясь глянуть ему в лицо.

– Что ж, Климушка, приступай… Таечка хочет видеть это зрелище. Желание дамы – закон.

От первого удара кряжистого охранника Тарас увернулся, встал в стойку. Даже попытался ответить, но силы были явно не равны. Клим знал свое дело, исполнял его с явным удовольствием уверенного в себе профессионала.

Тая кричала, билась в руках у Рогова. Клим избивал ногами безжизненно распластавшегося по траве Тараса, рычал, как зверь, от удовольствия. Наконец Рогов, перекрикивая Таю, дал короткую отмашку:

– Ну все, хватит! И в самом деле убьешь. Только криминала мне сейчас не хватает, ага! Нет, Климушка, нам чистыми надо отсюда выехать. Все, все, хватит! Отойди от него!

Клим отошел, отер ладонью покрытый испариной лоб. Оттолкнув от себя Таю, Рогов подошел к Тарасу, сел на корточки, поднял его голову за волосы, повернул лицом к себе.

– Ну что, мальчик, получил урок? Впредь воспитанным будь, не ходи в гости без приглашения. Если еще раз придешь, Климушка и не то с тобой сделает. Учти, он дяденька суровый, не в одну ходку сходил, он таких мальчиков шибко любит. Правда, Климушка?

– А то… – осклабился громила, качнувшись корпусом назад.

– А еще дяденька, если его не остановить, и убить может… – в том же назидательном тоне проговорил Рогов, отпуская голову Тараса и вытирая о траву измазанную кровью ладонь.

– Это я тебя убью, понял? – тихо проговорил Тарас, елозя по земле руками. И повторил еще раз, более громко: – Это я тебя убью! Такие, как ты, не должны жить!

– Интересно, интересно… Это какие же – такие?

– Сам знаешь, какие… И я знаю. Ты преступник, понял? Отпусти Таю…

– Так, все, хватит! Вставай, чего разлегся, траву пачкаешь? Вставай и иди отсюда… Была нужда возиться с тобой. Давай, давай, вали! Уезжай! Исчезни!

Тарас поднялся с трудом на ноги, все еще пошатываясь, проговорил упрямо:

– Исчезнешь ты, понял? Мне ведь отец все про тебя рассказал… Ты не должен жить, я все равно тебя убью.

Клим и Рогов переглянулись, за несколько секунд провели совещательный мимический диалог. Клим вопросительно поднял брови, глянул на Тараса, будто случайно провел ребром ладони по горлу. Рогов досадливо поморщился, мотнул головой, произнес тихо:

– Да ну, брось…

И тут же обернулся на Таино тоскливое восклицание:

– Филипп, пожалуйста! Отпусти его! Ну, пожалуйста!

– Конечно, Таечка. Кто ж его держит? Пусть идет… Клим, проводи гостя за ворота!

Клим шагнул к Тарасу, толкнул его в спину:

– Пошли, придурок.

Тарас чуть не упал, но все-таки устоял на ногах. Обернувшись, крикнул Тае:

– Я вернусь за тобой, слышишь?

Рогов обнял девушку за плечи, по-хозяйски отер ладонью слезы с ее щек. Потом проговорил с ласковой уверенностью:

– Не бойся, моя девочка, он не вернется. Сейчас Клим его проводит, и все… Ты его больше никогда не увидишь…

– Он убьет его?!

– Нет, что ты… Зачем Климу его убивать? Нам перед отъездом неприятности не нужны, мы ведь совсем скоро уезжаем, Таечка. Я прямо сейчас пойду закажу билеты. Хотел чуть позже, но… Думаю, дня через два улетим. Правда, я не все дела еще завершил, но бог с ними, оставлю доверенность своему нотариусу…

– Филипп! Он убьет его!

– Тая, прекрати истерику. Мне это ужасно не нравится.

– Он убьет его! Он убьет его!

Она уже не управляла собой. Страх горячими тисками сжимал голову, по телу шел холодный озноб.