Кира прислушалась еще, потом усмехнулась. Ишь, как Татьяна во вкус вошла – учит мать, как правильно врать надо. Все мы быстро входим во вкус… Ну почему, почему мы все такие? Пошли нам, пресвятая Матерь Божья, умягчения наших злых сердец, если мы сами умягчить их не умеем… Научи, как смирить нашу гордыню, укротить самонадеянность, побороть трусость и равнодушие. Мимо наших сердец проходит чужая жизнь, порой исковерканная, а мы гордимся и учим других, бегаем за карьерой, за деньгами, за свободой, за славой. Мечтаем о детях, о семейном счастье, и оно в конце концов сваливается нам на голову, хотя мы этого вовсе не заслужили. И закрываем на ключ свое сердце! И прячем, прячем в загашники память из прошлого, чтобы она не мешала нам жить.

Она вдруг поняла, что плачет. Слезы стекали по лицу, по шее, стекали за воротник рубашки. Кира и забыла, когда последний раз плакала. А хорошо, правда. Как омывающая стихия…

– Я написала, вот… – услышала она робкий голос Марии за спиной.

– Да, я сейчас… Одну минуту… – прошептала Кира, утирая ладонью щеки.

Дождь припустил еще сильнее. Кире подумалось вдруг с тревогой: как там эти двое, Тарас и Тая?.. Промокли до нитки, наверное. Но это уже не беда. Пусть, пусть у них все будет хорошо. Говорят, дождь в дорогу – это к счастью.