— Вставай! — орала я ей в ухо, тряся ее за плечо. — Иди посмотри, что делается на лестнице.

— Чего там? — недовольным голосом сонно спросила меня Мариша. — Не можешь, что ли, так сказать? Обязательно надо меня ни свет ни заря из постели вытаскивать?

— Нет, — настаивала я. — Ты должна это сама увидеть.

Наконец Мариша вняла моим словам, вылезла из постели и поплелась за мной, правда, откровенно зевая и постанывая.

— Ну, если это твоя шуточка, — угрожающе бормотала она, спотыкаясь на каждом шагу, так как глаз разлеплять она не собиралась до тех пор, пока мы не доберемся до чего-нибудь стоящего такой жертвы.

— Стоило оно того? — спросила я у Мариши, дотащив ее до двери.

— М-да, — промычала подруга, выкатив глаза так, что я испугалась за ее здоровье.

А посмотреть было на что. Дверь квартиры, у которой Мариша совсем недавно позаимствовала блестящую табличку с номером, была аккуратно снята с петель и отставлена в сторону. Это еще можно было понять, если учесть повышенное в последнее время внимание к Мишкиной квартире со стороны уже двух конкурирующих фирм, но точно такой же процедуре подверглись и остальные двери, располагавшиеся в той же половине коридора.

— Они что, все разъехались по дачам? — недоумевала я. — Где ночная паника? Где вопли возмущения оскорбленных граждан? Мне, правда, что-то слышалось, но на вопли протеста это никак не тянуло.

Мариша тут же принялась отпирать все замки на нашей двери.

— Что ты собираешься делать? — перепугалась я.

— Пойду и посмотрю, что у них там произошло.

— Зачем это? И так все ясно.

— Тебе, может быть, и ясно, а мне, дурочке, например, нет, — самокритично заметила Мариша, распахивая дверь.

В 48-ю квартиру в итоге мы вошли плечом к плечу. В ней царили тишина и покой. Оба ее обитателя безмятежно сопели на широкой двуспальной кровати. Мы слегка позавидовали обнявшейся парочке и осторожно попятились к порогу. В следующей квартире спало все семейство, начиная от младенца в кроватке и кончая пожилым дедулей на раскладушке.

— Ну ладно, — растерянно сказала я, оказавшись снова на лестнице, — я еще поверю, что та парочка так утомилась, что ничего не слышала, но дедуля должен был запаниковать, когда у него из-под носа ночью уводили дверь. Старики спят чутко, это всем известный факт.

— А ты не почувствовала странного запаха, когда мы входили в квартиры? — поинтересовалась у меня Мариша.

— По правде сказать, после керосина, которым у нас все провоняло, я уже мало что различаю, — призналась я.

— Я вообще-то тоже, но все-таки запах есть.

Может быть, людей усыпили перед тем, как воровать их двери?

— Бред какой-то, — заметила я. — И к тому же двери, заметь, на месте и все остальные крупногабаритные вещи тоже. Может быть, пропали ценности?

Но странно, что злоумышленники прибегли к такому сложному способу вместо того, чтобы использовать традиционный взлом.

— Столица, — пожала плечами Мариша с таким видом, словно это одно слово все объясняло.

В последней квартире, которая лишилась своей двери, мы застали совершенно иную картину. Все вокруг было перевернуто и разворочено. Квартира была тоже трехкомнатная, как и Мишкина, и своей планировкой походила на нее как две капли. Тут жили участники вчерашней сценки с возвращением загулявшего мужа под родной кров. Однако вряд ли супруги могли дойти до такого состояния, чтобы среди ночи вскрывать паркет во всей квартире. То есть дойти они, конечно, могли, но вряд ли у них хватило бы сил и энергии, чтобы до конца осуществить задуманное. Сейчас они все спали и о царившем вокруг них кавардаке не ведали, а потому сон у них был сладок и глубок. Может быть, тому были иные причины, так как странный запах ощущался здесь сильней. Должно быть, злоумышленники добрались до этой квартиры в последнюю очередь, но пострадала почему-то именно она. Вся мебель была передвинута и перевернута, а со стен содраны все обои. Кафель в ванной не пострадал только потому, что его там никогда и не было. Зато самоклеющаяся пленка была безжалостно содрана, а линолеум свернут в рулон и уложен возле стены.

— Тут что-то искали, — с проницательностью, вогнавшей меня в дрожь, заметила Мариша.

Я предпочла бы версию затянувшегося ремонта, но Мариша была неумолима. Она продолжала настаивать на своем.

— Это совершенно точно, что они искали ценности, кем-то запрятанные в стенах или в полу.

Может быть, они нашли не все? Может быть, нам стоит поискать тоже?

Я огляделась по сторонам. Обстановка в квартире не производила впечатления того, что тут живут богатые люди, которым ценности девать некуда, кроме как прятать их под обоями. Поэтому я незамедлительно пришла к выводу, что ценности, чем бы они ни были, хозяевам принадлежать не могли, а значит, они возражать не будут, если мы тоже немного поищем вещи, им не принадлежавшие. Что-то в моих же собственных доводах меня настораживало, но времени было мало, и тратить их на самоанализ я сочла роскошью. Единственным местом, которое взломщиков не заинтересовало, оказалась кухня. К счастью, стены в ней были покрашены, а потому поля деятельности для поисков не представляли. Зато пол был покрыт заманчивыми, хотя местами и потрескавшимися кусочками разномастного линолеума.

— Полагаю, хозяева нас бы поблагодарили, если бы знали, что мы делаем, — твердила Мариша, азартно отковыривая их от пола. — Эти безобразные куски только весь вид им портят. Смотри, какой миленький деревянный пол спрятан под ними. Но даже если он им придется не по душе, они, конечно, все равно давно собирались перестелить линолеум, но только у них руки не доходили.

Я ее восторгов и убеждений почему-то не разделяла, а потому старалась работать побыстрей, чтобы успеть управиться до того, как кончится действие снотворного на законных обитателей этой квартиры и они поднимутся и, конечно, пожелают узнать, какого черта мы начали ковырять пол у них на кухне.

К тому же они наверняка припишут нам остальные изменения у себя в доме. Это меня уж совсем не устраивало. Я еще согласна отвечать за свои или в крайнем случае за Маришины безумства, но за выходки каких-то незнакомцев я в ответе быть не собиралась.

— Ничего нет, — разочарованно пробормотала Мариша, покончив со своей частью пода. — А у тебя?

— У меня тоже, — раздраженно ответила я, поднимаясь с колен. — Пошли отсюда скорей. А то они вот-вот проснутся.

Я словно в воду глядела. Не успели мы выйти из кухни, как наткнулись на сонного главу семейства.

Он недоуменно уставился на нас, видимо, пытаясь воссоздать цепочку событий, которая привела нас в столь ранний час прямо в его квартиру. Такая работа была явно не по силам его мозгу, ослабленному вчерашними возлияниями, и работать он наотрез отказывался. Мариша приветливо улыбнулась и толкнула меня в бок. Я тоже изобразила на лице подобие улыбки, должно быть, вышло у меня не очень удачно, потому что хозяин попятился.