– А как же занятия? – вспомнил я про свое обучение в школе.

– Ну, ты парень толковый, наверстаешь, – смело предположил Федор. – Да ты ешь давай, чего подвис-то?

Закончив с ужином, мы собрали тарелки и сковородки на общий поднос, и я отнес его к столику с надписью «Грязная посуда», где уже примостилось несколько таких же. Убирать их явно не спешили.

– Похоже, наш клиент, – Федор кивнул в сторону прилавка, к которому подошел неказистый человек небольшого роста в потертом пуховике и старых джинсах.

Барменша о чем-то с ним говорила, ожесточенно жестикулируя, и под конец указала на наш столик. Взяв стакан пива, мужчина направился к нам неуверенной раскачивающейся походкой и, бухнув напиток на стол, поспешил отрекомендоваться:

– Меня, никак, искали, любезные?

– Коли ты Семен, то тебя, – кивнул Федор, оценивающе оглядывая собеседника.

– А что хотели? – хмыкнул субъект, отхлебнув пива.

– Да говорят, что ты этот городишко вдоль и поперек знаешь, везде бываешь, все слышишь, любую сплетню рассказать можешь.

– Могу, – заулыбался Семен, выпятив вперед небритый подбородок, – если поправишь здоровье, то еще как могу.

Сходив к прилавку, я принес бутылку водки, три рюмки и пластиковый кувшин апельсинового сока и принялся выставлять все это на стол.

– Вот это другое дело, – засиял юродивый, – это в самый раз, а то немощь во всех суставах, в голове мысли путаются.

– Так что интересного-то у вас творится? – улыбнулся Федор и принялся разливать водку по рюмкам.

– Это уж что считать интересным, – жадно поглядывая на разливаемый алкоголь, принялся расписывать Семен. – К примеру, с неделю назад Иван, тракторист со свинофермы, за водкой поехал, на своем же тракторе. Ну, и, чтобы круга не давать, двинул по пашне. Пьяному-то море по колено. Сел так, что пришлось военных просить, у нас тут километрах в пятнадцати войсковая часть РХБЗ стоит, чтобы подогнали ЗИЛ да дернули идиота. До сих пор все потешаются, а некоторые в особенности, хорошо, говорят, что ты, Иван, не на комбайне работаешь.

Взяв в руки рюмки, мы, чокнувшись, молча опустошили посуду.

– Хороша, мерзавка, – ухнул Семен и тут же поспешил наполнить рюмки: – Между первой и второй перерывчик небольшой.

– Посущественней что-то есть? – остановил его Федор, уверенным жестом отодвинув бутылку. – Вот мы тут у вас чуть ли не на крестный ход по приезде нарвались. Печальные все такие, мрачные, песни поют жалостливые. Часто это у вас?

– Да последнюю неделю чуть ли не каждый день. – Семен все-таки отвоевал у охотника бутылку и, наполнив свой стакан, тут же его опорожнил. – Да, сказки все это и дурь, чума, небось, заморская опять. Вон, по ящику все уши уже прожужжали.

– А что за сказки? – заинтересовался я. – Я сказки страх как люблю.

– Да простая сказка, только страшная, – сделал загадочное лицо выпивоха. – Если уж интересно, то слушайте. Недели с три назад приключились у нас три напасти. Первая и самая страшная, так это грузовик с пивом перевернулся на подъезде. Посуды побил – страх, и пива на землю вылил несметное количество. Все бы вроде просто, но когда того водилу допрашивали, что пиво-то вез, он клялся и божился, что капли в рот не брал, а тут вдруг возьми да покажись, что на трассе вдруг ворота стоят да мерцают загадочно. Алкоголя в крови парня не нашли, решили, что малость крышей съехал, да на том и отпустили. Забыли об этом случае очень быстро, и вот почему – другой почти сразу приключился. Да ты наливай, не стесняйся, что водку-то греть, – кивнул Семен Федору. – Значится, скот на фермах стал копыта откидывать. Что ни день, то свинья сдохнет, то корова. Вот наши местные-то перепугались, думали, какой грипп атипичный, или еще какая заморская зараза. Комиссия опять же из города приезжала, все водопроводы, все колодцы местные облазила, все пробы собрала и на том уехала, правда, обмолвились мужики, что что-то да нашли, но не грипп. Третья напасть случилась с недели полторы назад. Противная напасть, – Семен залил в свою ненасытную утробу еще стакан и уже сильно захмелевшим голосом продолжал: – Детки болеть начали малые, кто чем. Кто простудится, кто отравится, у кого еще какая болезнь. Да так дружно начали хворать, что опять шум поднялся. Снова приезжала комиссия, уже с врачами разными, сидели с неделю, мозгами скрипели, да так, что слышно было, уехали ни с чем, а потом возьми все это да пройди. Как не было. Спокойной жизни хватило почти на неделю, а в понедельник возьми да помри три коровы. Ладно бы, кто погрыз еще, так с утра пришли доярки, а они мертвехонькие. Как стояли, так и упали. Дела!

– Ну, а крестный ход-то из-за чего? – направил я Семена в нужное русло.

– Да все из-за этого, – мотнул головой местный. – Как вся эта котовасия началась, бабки местные заголосили да к батюшке Антипу и бросились. Помоги, мол, святой отец, сглаз лихие люди на город наложили да бесчинства творят. Батюшка Антип – мужик умный, в панику так просто не впадает. Затеял он расследование свое, всю больничку облазил, все фермы обошел, каждую тушу палочкой потыкал, а потом засел в церковной библиотеке и так до сих пор и не выходит, читает что-то. Служки же да хористы по его настоянию эти ходы пока устраивают, чтобы прихожан успокоить.

– А батюшка Антип и вправду человек умный? – поинтересовался я.

– Батюшка – голова, из столичной семинарии к нам приехал лет десять назад, – заверил Семен. – Сослали, считай, за инакомыслие, свои теории выдвигал да про нечисть разную болтал без меры. Сана вроде даже хотели лишить, да потом то ли вмешался кто, то ли просто свезло, а от служения его не отстранили, заслали в нашу глушь.

– А каков этот Антип из себя? – вдруг проявил особый интерес охотник.

– Как какой? – даже опешил выпивоха. – Поп как поп, борода по пузо, крест.

– Может, приметы какие есть? – включился я в игру. – Шрамы там, кольца особые?

Чуть помявшись, Семен вновь закивал:

– Есть примета. У батюшки ухо рваное.

– А где батюшка Антип живет?

– Да знамо где, при церкви. Дом рядом, все за одним забором. Выйдете сейчас, и направо до конца улицы, потом после бани налево, там и увидите.

Попрощавшись с Семеном, мы вышли на улицу и направились назад к гостинице.

– Чего ты так за святого отца зацепился? – поинтересовался я у Федора.

– Есть на то причины, – улыбнулся охотник. – Лет десять назад, как раз когда отец Антип попал в немилость, в Москве проходила крупная зачистка нечисти, спецзаказ от правительства. Денег подняли тогда немало, да и народу нагнали – почти со всей матушки России охотников. Схемы до конца еще отлажены не были, координации особой не наблюдалось, но старались работать по-тихому, гражданских не привлекая. Но без происшествий, сам понимаешь, не обошлось. Как было на самом деле, не знаю, так что не из первых уст, но вот что приключилось.

В одну из ночных облав попался на глаза боевой тройке попенок молодой. В каком сане он там был, никто из них не разбирался особо, но ясно было: бороденка куцая, взгляд горящий. Напоролся он, значит, на наших ребят, и по ошибке, видать, за забулдыг принял, что, впрочем, не мудрено. Сидели они рядом с ближайшей стройкой и усиленно показывали, что выпивают и закусывают, а сами меж тем за нужным домом наблюдали. Подошел он к ним, ну и давай нотации читать, что жизнь свою разрушают и душу святую марают. Парни было хотели послать святошу подальше, да тут кутерьма началась. По сведениям, в том доме, за которым они приглядывали, пара вурдалаков затесалась, ну так вот они и поперли, почуяли неладное, а из неладного, судя по всему, святой отец и был. Как они крещеных чуют или священнослужителей, диву даюсь. Пока охотники с одним, самым здоровым, справиться пытались да гонялись за ним по всей стройке, из подвала второй выскочил да на попа и кинулся. Другой бы бежать, орать во всю глотку, а этот, не смотри что худосочный, кинулся на тварь и так её отходил, что парням работы не оставил. Вампир, правда, тоже оказался не робкого десятка и батюшку порвал серьезно. Пострадавшего потом в больничку увезли, а в полиции заявление оформили, что, мол, нарвался на стаю бродячих собак.