— Почему от тебя пахнет чем-то приторным? — едва слышно процедил он, отвернувшись от гостей, чтобы никто не увидел его разгневанного лица.

«Он имеет ввиду запах чужого демона. Вот ревнивец. А где он был, когда это случилось? Нет уж, нужно скорее отсюда сваливать — это место небезопасно», —оскалилась демоница. «Еще и браслет блокирует силу, и на время ты перестаешь меня слышать».

— Потому, милый друг, что, видимо, твоя матушка решила побыть свахой не только тебе с братом, но и мне, — она тяжело вздохнула и взяла со стола бокал с соком. Ее мучила жажда и, позабыв об этикете, осушила бокал тремя большими глотками. — К счастью, я и тот ловелас со своими виноградниками не созданы друг для друга, а вот его черепушка и гипсовая ваза очень удачно встретились на балконе, — она со стуком вернула бокал на место и стянула ставшие колючими перчатки, обнажив руки и потирая разгоряченную кожу. — Я устала и хочу нормально поесть, нам еще долго здесь торчать?

— Где этот франт сейчас? — не унимался Яр. Но заметив покраснение на запястьях подруги замолчал. Ему было противно от чужого запаха на теле Артемии. В нем пробудилось неизвестное до сих пор чувство ревности. Захотелось сорвать с Арти платье и собственноручно отмыть ее, лишь бы больше не чувствовать запах чужака.

— Думаю скоро. Многие пары танцуют не по первому кругу, а, значит, некоторые нашли себе женихов и невест.

— Отлично! Хорошо, что у меня нет необходимости в таковых, — раздраженно сказала Артемия, не понимая почему злится. Ее бесило все, вплоть от собственной прически с лаком для волос до кончиков злополучных туфель. Хотелось избавиться от давящего корсета, длинной, мешающей ходить, юбки и с головой погрузиться в воду, а лучше прохладное озеро, почувствовать на себе свет луны и не слышать ничего, кроме природной тишины. На мгновение Арти забылась и прижалась щекой к груди Ярослава, ища защиты. Его сердце громко стучало, но с каждой секундой ритм успокаивался. Горячая ладонь коснулась ее плеча и девушка вздрогнула. Озеро, которое она представила, исчезло, Артемия вновь видела танцующих, а еще гримасу ненависти на лице Лауры.

«Селигер, стряпня бабушки Вали, Женька…», —хотелось, чтобы друг был рядом, обнял ее и привычно погладил по голове.

— Вижу, у вас все хорошо, — прервал их Септим. — Мойра кого угодно затанцует, а почему от тебя пахнет… — страж нахмурился. Его лицо побледнело, а зрачки опасно расширились.

— Черт, не следовало мне отходить от тебя ни на шаг. Кто подходил? Можешь его описать?

— Могу, но точнее будет узнать информацию у вашей матушки. Какого ухажера она решила мне подсунуть, раз он оказался таким грубым, да еще и мечтал увести меня с бала под видом романтического похищения по всем традициям. Нелепость, — фыркнула Артемия.

После событий на балу и туманных ответов Виолены о ее знакомом, которому якобы приглянулась Артемия, Септим бросил расспросы, поняв, что ничего толкового от маменьки не добьется. По части словесных уловок она была еще той мастерицей. Могла начать отвечать, а потом плавно перейти к совершенно другой теме и вот уже ему задавать различные вопросы. «Шпионка, цены таким нет», — но он ей не доверял.

Вместе с Яром и Артемией они взяли машину и покинули бал следом за Вераном и Изабель. Пока молодожены расписывались в стенах старинной ратуши, ребята ждали их в уютном ресторанчике. В узком семейном кругу Яр и Септим поздравили родителей с долгожданным событием. С теплотой Артемия наблюдала, как эти двое держатся за руки, и с их лиц не сходят счастливые улыбки.

Распив при свечах бутылку дорогого шампанского, Изабель с Вераном решили снять номер в отеле. Септим расцеловал обретенную мать и отправился к себе на квартиру, а захмелевшую Артемию Ярослав отвез в шале.

В ту ночь девушке снился странный сон: она плыла по зеркальной глади черного озера, над ней сверкали звезды, но стоило ей попытаться протянуть к ним руку — и тело с головой ушло под воду. Прохлада обволакивала ее разгоряченное, полыхающее жаром тело. По венам заструилось синее мерцание, соединившись в сердце и заставив его оглушительно застучать. Открыв глаза Артемия увидела другую себя - — демоницу с крыльями из отражения в озере. Их разделяла сотворенная из тонкого льда стена, но стоило обеим приложить ладони к ней, как поверхность пошла трещинами, пальцы соединились став одной рукой, губы Артемии заалели, раскрывшись в белоснежной улыбке с клыками.

«Я всегда с тобой, но сегодня демонов было слишком много, и мне стало жарко от их внутренней силы. Она давила на меня, а я… остановленная силой браслета, не могла выдержать напряжения. Чувствуя, как чужое пламя щекочет мое тело, словно обнаженный нерв».

«Я могу разорвать браслет», — предложила Арти.

«Хм, можешь… но не сейчас. Я потерплю, когда мы окажемся в безопасности. Рядом с тем, по кому ты и я… соскучились. Сегодня мне хотелось разорвать всех, кто путался у нас под ногами: того блондина, мать и сестру Ярослава, Лауру, всех… оставить в зале горку из трупов и скользить по полу, танцуя на лужах крови…»

Другая Арти была кровожадным существом. Артемия чувствовала это, но не испугалась. «Почему я должна бояться саму себя?»

«Не должна», — ответила демоница. «Наш дар передается в семье по женской линии, но у матери отобрали ее силу, и свою жизнь она доживала как простая смертная. Обычный человек. Отец с трудом пережил ее потерю».

«Откуда ты все знаешь? Я думала мы одно целое, но тогда и я должна это знать», — Артемия удивленно распахнула глаза, и ее руки объяло синее пламя: яркое, ослепляющее, леденящее душу и одновременно согревающее.

«Вместе с даром наследуется и память, знания… не всем они даны. В Амалии, пока она носила тебя в себе, оставалась частица былого дара. Враг не успел отобрать его полностью».

«Кто же этот враг?»

«Я не знаю, но чувствую кто-то очень близкий. Не всякому дано отобрать нашу силу», — демоница устало опустила руку, тоже сделала и Артемия. «Теперь я буду чаще проявлять себя в тебе, не бойся и не отторгай меня. Ведь мы одно целое, но разделенное врагом».

«Каким даром я обладаю, что это?» — запоздало спросила Арти, чувствуя, как демоница исчезает.

«Голос…»

Наутро Артемию ждало сообщение от Тихомира, как и говорил Ярослав, — их ждет концерт, но есть время и на Селигер. Время в Инсбруке показалось ей вечностью, и она зареклась больше не ездить ни к каким родственникам друзей, кроме семьи Женьки. Воспоминания о прошлой поездке к бабушке Вале, тете Наташе заставили ее улыбнуться в предвкушении домашнего, семейного уюта. Места, где ей рады и ее любят такой, какая она есть.

— Поскорее бы… — прошептала она, собирая вещи.

***

— Септим, ведь ты так давно никуда не выезжал, а тут и повод хороший. Заодно проветришься, — увещевала его Изабель.