чудо тащит коробку и быстро отправился домой. Я не стал «радовать» жену раньше времени, сказал, что ходил за сигаретами. Обрадовала её дочка, когда явилась с тридцатью вафельными стаканчиками в коробке. Встала такая довольная, лицо счастливое, а в руках коробка. Жена так и ахнула…

По аудитории прокатились смешки. Многие представили себе эту картину: стоит в дверях улыбающаяся девочка и не понимает — какую подставу она сделала отцу с этой покупкой.

— Конечно, мы честно попытались убрать все вафельные стаканчики в морозилку, подвинув сало и мясо, но… В итоге дочка съела два с половиной стаканчика за весь день, сыну дали одну, да и то погретое на солнце. Жена в принципе мороженое не ест, а я… Семь стаканчиков одолел! Во! — профессор поднял вверх большой палец. — Это своего рода героизм, но, с другой стороны, наказание за мой эксперимент. Зато дочка поняла, что она может нести ответственность за свои поступки, а также совершила мелкую бытовую сделку. И ещё это наглядно иллюстрирует статью тринадцать главы второй Гражданского Кодекса РСФСР от одиннадцатого июня тысяча девятьсот шестьдесят четвертого года. Там, в первом разделе под названием «Общие положения» находится эта самая статья. Она гласит, что за несовершеннолетних, не достигших пятнадцати лет, сделки совершают от их имени родители, усыновители или опекуны. Несовершеннолетние в возрасте до пятнадцати лет вправе самостоятельно совершать мелкие бытовые сделки. Право несовершеннолетних в возрасте до пятнадцати лет вносить в кредитные учреждения вклады и распоряжаться ими определяется законодательством Союза Советских Социалистических Республик.

Я едва не расхохотался. Надо же — так изящно повернул на Гражданский Кодекс. Ай да профессор, ай да сукин сын. Это было достойно аплодисментов, но студенты всё-таки серьезные люди, поэтому аплодировать не стали, а со смешками зашуршали тетрадками и заскрипели лавками, устраиваясь поудобнее, чтобы начать записывать лекцию.

Профессор, довольный произведенным эффектом, кивнул и продолжил лекцию.

Глава 15

На лекции по уголовному праву произошел небольшой казус. Преподаватель Семён Павлович Латуфьев чем-то походил на богомола. Возможно, своей сухостью, а может быть тем, что имел привычку держать согнутыми в локтях руки перед животом. Однако, как преподаватель был тоже хорош.

Когда представился, то начал лекцию с анекдота:

— Товарищи студенты, был у меня в практике один случай, как раз непосредственно относящийся к теме нашей лекции. Пришел лет десять назад на сдачу один студент и произошел у нас следующий диалог. Я его спросил: «Можете сказать, что такое обман?» Студент ответил: «Это произойдет, профессор, если вы провалите меня на экзамене…» Признаться, я немного опешил от подобной наглости, но спросил: «Каким образом, поясните» На что тот, не моргнув глазом, ответил: «Согласно уголовному кодексу РСФСР, обман совершает тот, кто, пользуясь незнанием другого лица, причиняет этому лицу ущерб». Пришлось за находчивость увеличить оценочный балл.

Профессор сделал паузу, позволив аудитории посмеяться.

— Однако, если уловка проходит один раз у одного человека, то это не означает, что подобная уловка пройдет и у другого. Много уловок для раскалывания подозреваемых есть у следователей. Эти зубры могут многих вывести на чистую воду. Вот вы, — профессор обвел взглядом аудиторию. — Знаете какие-нибудь уловки следствия?

Мои однокурсники молчали. Выглядеть тупым классом не хотелось, поэтому я поднял руку.

— Ну куда уж без Орлова, — раздался сбоку ехидный голос.

Я даже не стал оборачиваться. И так знал — кому принадлежит ехидство.

— Да-да, — кивнул профессор.

— Если перед следователем какой-нибудь вор-рецидивист, то вряд ли он расколется так просто. Но его можно взять в оборот при помощи записки, — ответил я.

— Какой записки? — Семён Павлович снова сложил руки на животе и опять напомнил богомола.

— Допустим, нужно внедрить в банду одного человека, а как его внедрить, если там все насквозь подозрительные? Можно воспользоваться пойманным вором. Так следователь может написать загодя записку, где будут угрозы в адрес жертвы, — продолжил я развивать мысль, почерпнутую из фильма «Место встречи изменить нельзя». — Конечно же рецидивист не признается в том, что это писал. Даже скажет, что это не его почерк и вообще он невинный и пушистый одуванчик. Тогда следователь может ради почерковедческой экспертизы попросить рецидивиста написать разные тексты…

— Так-так, и что дальше? — профессор что-то записал на листе бумаги.

— Так можно написать три-четыре фразы из классики, чтобы успокоить бдительность рецидивиста, а потом нужный текст, который будет пропуском в банду. Чем не уловка?

— Хм, вполне себе. А какой текст, чтобы не разгадал подозреваемый?

— Ну, допустим… — я сделал вид, что напрягаю память и потом выдал: — Весточка моя с синего моря-океана. Здесь сильно штормит, боимся, как бы не потонуть. Боцман наш по болезни уволился, шлю тебе с ним, Анюта, живой привет. Будь с ним ласкова, за добрые слова его одень, обуй и накорми — вечно твой друг. А потом подпись и число. Вот и пропуск в банду.

— Да, весьма интересно, молодой человек. Как вас зовут? Михаил Орлов? Должен признаться, у меня два знакомых брата-писателя, думаю, что их ваша уловка заинтересует. Они как раз над одной детективной книгой работают. Вайнеры, может читали таких?

Я даже на миг обомлел — получается какой-то змей, кусающий свой хвост: я видел фильм по произведению Вайнеров, а теперь выдал текст из этого фильма, чтобы потом, в будущем, снова увидеть этот фильм и запомнить фразу…

Черт, надо поаккуратнее с подобными выражениями, а то мало ли чего можно натворить…

— Но правомерна ли будет подобная уловка следователя? — поднял руку Дамиров.

— Вы правы, не вполне правомерна. Процедура изъятия образцов для сравнительного исследования регламентируется статьями УПК РСФСР. А это значит, что нужно вынести постановление об изъятии образцов, а потом составить протокол изъятия образцов. Если вы, разумеется, хотите потом по этим образцам провести экспертизу и получить какое-то доказательство, годное для суда. Но то, что описывает студент Орлов, не следственное действие, а оперативное мероприятие. Суть его вовсе не в получении доказательств, и записка нужна вовсе не для прикладывания её к делу. И если следовать всей букве закона, то нужно вынести постановление и составить протокол. Однако, мы говорим об уловках следствия, и этот пример можно отнести к этой категории. Пожалуй, студент Орлов заработал свою первую пятерку прекрасным примером…

— Да что это за уловка? Фигня на постном масле. Вот у меня знакомого посадили через фразу: «Ты нам на допросе скажи, как мы