Заиграла механическая музыка, и фигуры пустились в свой бесконечный бег друг за другом. Когда я в последний раз каталась на карусели? В шесть лет? В семь? Я и забыла, как это весело! По сути, ты всего лишь кружишься на аляповатой махине, а радости-то столько, что хочется кричать и смеяться.

После этого аттракциона мы с энтузиазмом направились к другим. Карусель в виде волшебного гриба с подвешенными на цепях сиденьями вызвала у меня легкое опасение за Джейми, но вблизи выяснилось, что это безопасное развлечение. А какая у нее была скорость! Наорались мы все на годы вперед. Потом постояли в качестве болельщиков у колышков, на которые два приятеля, перешучивась, с разным успехом кидали кольца. Перед тем как самим вернуться к активным действиям, мы угостились клубничной газировкой и очень вкусным сливочным мороженым.

– Куда теперь? – спросил Робин, приканчивая свою порцию.

– В Комнату ужасов! – предложил Джейми.

– А что скажет леди?

– Леди уже записала ребенка к психологу, поэтому пусть идет куда хочет, – ответила я и, к неудовольствию мальчика, вытерла ему уголок рта салфеткой.

Джейми обиженно напыжился:

– Да я ж не боюсь. К тому же с нами Робин!

Чистым краем салфетки я промокнула графу измазанные мороженым губы.

– Ну хорошо. Ужасы так ужасы.

Мы пошли к такой желанной Комнате ужасов, и вдруг самый бесстрашный член нашей команды как завороженный встал у тира.

– Ого!

Не стоило долго гадать, что же привлекло мальчишку. Не висевшие гроздьями призовые игрушки. Не яркие мишени в форме чудовищ. Не так похожее на настоящее ружье в руках стрелка.

Это был сам стрелок.

Если смотреть только с одной стороны, его можно было бы назвать вполне обычным парнем. Молодой, не старше тридцати. Каштанововолосый, широкоплечий, с загорелыми руками. Благодаря закатанным рукавам рубашки, было видно, как напряжены мышцы. Но он не был обычным. Он был кентавром! Его талия переходила в стройное лошадиное тело темно-гнедой масти.

Кентавр прикончил последнее «чудовище», и Джейми, не обращая внимания на то, что я стала подталкивать его в сторону Комнаты ужасов, подбежал к нему:

– Сэр, вы такой клевый!

– Благодарю, – снисходительно откликнулся кентавр.

Чуть запыхавшись, я подошла к ним:

– Простите, мой сын бывает слишком восторженным.

– Впервые вижу кентавра! – добавил Джейми.

Я мысленно приложила руку к лицу. Лучше бы он промолчал. Так хоть можно было приплести его восторг к меткой стрельбе.

– Человеческие дети иногда просто невыносимые, – поделился наблюдениями кентавр и вернул ружье хозяину тира.

А вот тут мне стало уже обидно за сына. Я набрала в легкие воздуха, чтобы встать на защиту своего подопечного, но меня опередил Робин.

– Он перевертыш, – сообщил граф.

На гладко выбритом лице человека-коня появилась добродушная улыбка.

– Перевертыш… И в кого перекидываешься, дружок?

Под взором легко меняющего настроения кентавра Джейми неуютно съежился. Его голос дрогнул.

– В лисенка.

– В лисенка, – спокойно повторил тот и выудил из вороха игрушек пушистую лисичку. – Держи, маленький перевертыш.

Ошеломленный мальчик поблагодарил его и принял из крепких рук игрушку.

– Вам полагается более дорогой приз, – со смехом вмешался хозяин тира.

– Дай мальцу бесплатно пострелять.

Больше задерживаться кентавр не стал. Приложил пальцы к шляпе-котелку и был таков.

После тира мы направили свои стопы к Комнате ужасов. Я несла в руках игрушечную лисичку, потому что Джейми не хотел выглядеть как малыш. Деловой!

– Робин, объясни-ка, пожалуйста. Это что было? Почему ты сказал, что Джейми перевертыш?

– Чтобы избежать конфликта. У нас представители расовых меньшинств, вроде кентавров, фавнов, оборотней, благожелательней относятся к людям со звериными ипостасями. Нет, вряд ли бы тот парень устроил скандал, но нельзя же знать наверняка. Да и я же не соврал. Джейми действительно превращается в лисенка.

Я не успела по достоинству оценить его смекалку. Мой взгляд застрял на одной из пестрых вывесок, и я замерла.

Похоже, поход в Комнату ужасов отменяется.

Сначала я подумала, что мне это привиделось. Потом, что не может быть таких совпадений. Мысль о том, что я просто сошла с ума и вижу глюк, была настолько мне противна, что я его сразу отмела.

– В чем дело, Викки? – Робин проследил за моим взглядом. – Ты что, все же решила участвовать в конкурсе красоты?

Наплевав на манеры, я указала пальцем:

– Вон туда смотри. Ничего не напоминает?

Он повернул голову и тихонько ахнул.

Как я уже отмечала, меня тоже эта штука вывела из душевного равновесия. На одной из афиш был нарисован бледный товарищ с белыми патлами. За его спиной развевался черный плащ, а на переднем плане художник изобразил скелет животного с вытянутым черепом. Были на афише и человеческие черепа. Вперемешку с костями они словно летали в хаотичном порядке.

– «Морган – повелитель мертвых», – прочитал Джейми. – Так он актер?!

Робин потер подбородок.

– Наш «повелитель мертвых» был вполне настоящим. Я почувствовал от него темную энергию. Побудьте где-нибудь здесь, я схожу проверю, что это за клоун.

– Мне будет спокойней, если я сама проверю, – заявила я.

– А ты уже научилась чувствовать чужую силу? Раз нет, то дай я сам этим займусь. Я пойму, кто передо мной: артист или некромант.

Его жесткость немного отрезвила меня. В магии я пока полный профан.

– Да идемте все вместе. – Джейми пулей помчался к шатру, в котором затаился великий и ужасный черный маг.

Вместе так вместе.

Усатый контролер охотно впустил нас, хоть и признался, что представление уже началось. Когда мы вошли внутрь, нас окутал мрак, пахнущий потом, духами и попкорном. Зрителей было немного. Они вразнобой сидели на скамьях и с разной степенью заинтересованности наблюдали за озаренной рампой сценой. В окружении бутафорских могил подозрительно знакомый чувак в плаще размахивал посохом, из которого вылетали голубые и фиолетовые черепа. Три подозрительно знакомых скелета, громко стуча косточками об пол, носились вокруг него.

Мы сели на ближайшую скамейку. Зал был не таким большим, чтобы пробираться к сцене поближе.

– Как только опускается ночь, мои слуги встают из могил и отправляются на поиски пищи, – пафосно выводил некромант, выглядящий в таких условиях просто жалко. На нас он не обратил внимания, словно давно привык, что во время его выступлений народ ходит туда-сюда, отпускает тупые комментарии и дерется попкорном. – Вы только взгляните, как они голодны!