из крашеной сетки, а бетонной стеной с колючей проволокой по верху. Плюс к тому еще вышки с прожекторами по углам, домик охраны у массивных стальных ворот и собственно — сама охрана. Пока, за неимением дружины, из наемников. «Что это за военное производство, — написал седой вояка. — Проходной двор. Любой может вломиться и вызнать все секреты!»

Во-вторых, истинный воин насел на эконома, чтоб тот форсировал процесс создания юридического лица. Организации, которую я как раз, до получения сколько-нибудь рабочей версии доспеха, не торопился оформлять. А вот воевода считал в точности наоборот. «Какие, к троллям, должностные инструкции и режим секретности, — сокрушался он. — Если предприятие вообще как бы не существует?»

Резон в словах старика был, и я не стал спорить. Кольнуло чуть-чуть, что мною найденный и приласканный изобретатель уплывает в другие руки. Утешало только, что руки не чужие, а совсем даже свои. Да и не могу я сам присматривать за всем княжеским хозяйством. Воспитатели в один голос советовали научиться делегировать полномочия, а не кидаться все делать самому. Вот с бывшего автосервиса и начал.

Еще, признаться, грела мысль, что дело, начавшееся как каприз увлекшегося завиральной идеей юноши, вдруг превратилось в прорывное, значимое для будущей дружины и княжества, предприятие. А кто именно будет шефствовать над будущим заводиком — я сам, или кто-то из моих людей — не суть важно. Затеял-то все это я! Так вот и вышло, что встречал я спешащего с озабоченным лицом Капона с улыбкой на лице.

Ничуть не удивился тому, что Арон Давидович был уже в курсе проблемы. Без подробностей, конечно. Но о том, как именно проходила встреча в загородном клубе, имел представление. Мне и оставалось только дословно передать заявление жандармского дознавателя, и выразить уверенность в том, что опытный адвокат сумеет обернуть ситуацию к пользе для меня и рода.

— Полагаю, что вы, ваша светлость, столкнулись с проявлением излишнего служебного рвения, — дипломатично высказался Капон. — Не удивлюсь, что встретившись с явным противодействием, офицер не станет усугублять ситуацию. Поэтому, думаю, поводов для волнений пока нет.

А я, кстати, и не волновался. Поход на очередное слушание в имперский суд и то вызывал больше эмоций. Все-таки от вердикта зависело очень многое. Здесь же, в жандармерии, я знал, что правда за мной. И что, даже при самом негативном развитии событий, это никак на моей дальнейшей жизни не отразится.

— Прежде чем вы начнете задавать вопросы моему клиенту, — деловито начал Арон, по хозяйски расположившись за столиком у стены в кабинете дознавателя. Жандарму ситуация совершенно не нравилась, но адвокат имел право, и этим пользовался. — Хотелось бы выяснить: в качестве кого мой клиент был вызван в жандармское управление?

— То есть как, в качестве кого? — процедил офицер. — Что это значит?

Капон пристально посмотрел на чиновника, чуточку улыбнулся, и продолжил.

— И повторите, будьте так любезны, ваше имя и должность. И чтоб вы поняли; мы намерены обратиться к вашему руководству по поводу вашей, уважаемый, профессиональной пригодности для государственной службы.

— Я не обязан представляться… — рыкнул сотрудник имперской безопасности.

— Ошибаетесь, — вскинул брови Капон. — Право на тайну имени и должности не распространяется на дознавателей, как и на сотрудников жандармерии, осуществляющих следственные действия.

— Это что? Диктофон? — вскипел офицер. — Я запрещаю вам записывать!

— Угу… угу… — неопределенно пробурчал Арон, быстро поднял телефон и сфотографировал жандарма. — Пойдемте, ваша светлость. У меня достаточно доказательств, чтоб отправить этого человека сторожить автостоянки.

Это, видимо, стало последней каплей. Уже через секунду в кабинет ворвались двое вооруженных огнестрельным оружием бойцов. По всей видимости, вызванных дознавателем с помощью какой-то скрытой кнопки.

Ворвались и замерли на пороге. Я сидел на стуле, перед столом жандарма — руки на коленях. Капон, за столиком, на котором разложил свои бумаги, у стены. Ситуация совершенно не выглядела угрожающей.

— Здравствуйте, господа, — жизнерадостно воскликнул Арон Давидович. — Вы как раз вовремя. Я бы хотел обсудить с руководителем этого господина некоторые вопросы. Проводите меня, будьте так любезны… Ваша светлость, ни слова в мое отсутствие.

Полагаю, ничего серьезного в документах адвоката не содержалось. Не удивлюсь даже, если и выложил-то Капон их больше для антуража, чем по необходимости. А вот телефон, он успел ловко сунуть в карман. И в один миг выскочил из кабинета.

А я чувствовал себя, как на представлении в цирке. Честно говоря, слабо верилось в то, что жандармский дознаватель действительно такой недалекий тугодум, каким хотел казаться. Но, как бы то ни было, развлекался я, наблюдая этот юридический цирк, от души.

Капон вернулся довольно быстро. Я не успел заскучать, разглядывая делающего вид, будто изучает документы, жандарма. Адвокат же привел с собой еще одного безопасника. В мундире центуриона, кажется. Никогда не был силен во всех этих звездочках, нашивках и шевронах.

— Центурион Драгович, — прямо с порога представился новый персонаж нашей постановки. — Дальнейшая беседа будет проходить в моем присутствии.

Дознаватель, который, кстати, встретил центуриона стоя по стойке смирно, тихо выпустил воздух через сжатые зубы, сел и впился в меня взглядом.

— Повторяю вопрос, — сделал замученный вид дознаватель. — Записи видеонаблюдения показали отчетливо, что первый удар нанесли именно вы, молодой человек. Как вы можете это объяснить?

— Система видеонаблюдения в загородном гольфклубе установлена самой современной системы, — улыбнулся Капон. Я даже в уме формировать ответ не начал, как адвокат уже включился. — Кроме изображения, записывает так же и звук. На записи отчетливо слышно, кто именно подал сигнал к началу противоборства.

— Хорошо, — скривился дознаватель. — Тогда, как вы можете объяснить применение магии? Запись, на которую вы так отчаянно ссылаетесь, отчетливо показала светящиеся… гм… конечности господина Летова.

О! А вот это было уже серьезно. Понятное дело, максимум что мне грозило, это штраф. Но потом, после завершения дел в Берхольме, я планировал отправиться учиться в столичную Академию Потентики. И вот там, с отметкой о несанкционированном применении Силы, у меня могли начаться проблемы.

— И что? — тупо спросил Капон, сделав недоумевающее лицо. — Ну, применял. В чем проблема? Не могли бы вы выразиться как-то… более конкретно?

Я удивился. Центурион, хоть и держал каменное лицо, но наверняка тоже удивился. А уж как удивился дознаватель — не словом сказать, ни пером описать.

— То есть подтвержденный факт нарушения вашим клиентом имперского закона, вас нисколько не беспокоит? — уточнил центурион.

— Э-э-э… Видите ли, — щелкнул пальцами адвокат. — Все дело в том, что применение Силы было. А вот нарушения закона я в этом не усматриваю. И готов доказать это в суде.

— Не поделитесь своими доводами?

— Охотно, господин центурион. Охотно. Все дело в том,