У людей, страдающих шизофренией или биполярным расстройством, неспособность осознать свое состояние – это не отрицание и не защитный механизм, как может показаться, а, скорее, проявление самой болезни. Около 50 % больных шизофренией и 40 % пациентов с биполярным расстройством не понимают, что больны, не осознают свое состояние и не соглашаются с диагнозом[22]. Страдая от галлюцинаций и бреда, они не считают их симптомами психического заболевания. Даже в тех крайних случаях, когда пациенты слышат голоса и верят в свое божественное происхождение, они воспринимают это как реальность. Так как люди с шизофренией и биполярным расстройством, которые страдают от анозогнозии, не верят, что больны, они часто сопротивляются психиатрическому лечению[23]. Отказываются пить назначенные препараты или принимать участие в сеансах поведенческой терапии[24]. И на данный момент лекарства, которое вернуло бы людям возможность осознавать свое состояние, не существует.

Я, подобно больному шизофренией, не думала, что проблема во мне. Я была полностью уверена в своем психическом здоровье. Мне казалось, что это просто стресс или усталость, что меня выводят из себя бестолковое устройство больницы, беспричинное нытье ребенка в приемной, странный напористый мужчина, возникший на пороге моего дома. Я не могла связать эти моменты и прийти к тому, что проблема – не снаружи, а внутри моей головы. Ни у меня, ни у моих близких не было оснований полагать, что острая реакция на такие мелочи как-то связана с опухолями или лечением, которое я проходила, – в этот период мне не делали МРТ и никто не знал, что происходит с моим мозгом.

С каждым днем я все хуже ориентировалась в окружающей действительности, и мозг начал заполнять разрывы между тем, что было у меня в голове, и тем, что происходило на самом деле, конспирологическими теориями. Я с подозрением стала относиться к близким и коллегам и вечно была недовольна тем, что они не могут справиться даже с самыми простыми вещами. Я была уверена, что все, особенно члены семьи, что-то против меня замышляют.

Кася меня разлюбила. Думаю, что и Мирек тоже. Почему они говорят обо мне? Они что-то скрывают, я уверена. Но что? В чем же дело?

Подозрительность, иногда доходящая до паранойи, может быть симптомом множества психических заболеваний, включая болезнь Альцгеймера. Страдающие от нее люди могут обвинять своих партнеров в неверности, а сиделок – в воровстве, попытках навредить или даже убить. Нейрофизиологи не знают, какие именно сети нейронов или области мозга связаны с паранойей, но в некоторых случаях это состояние можно соотнести с проблемами в височной доле.

Неразбериха в моем мозге могла стать причиной чересчур бурных поведенческих реакций, но мои эмоции не были полностью иррациональными. У моей подозрительности была веская причина – ведь встревоженные близкие действительно обсуждали мое странное поведение. Их беспокоило, что с каждым днем все ярче и ярче проявлялись мои самые неприятные черты – потребность в организации и желание, чтобы все делалось по-моему. Я становилась худшей версией себя: эгоисткой, равнодушной к чувствам других. Куда-то пропала способность к эмпатии, которая всегда была так сильна. Раньше, когда Кася по телефону рассказывала о работе или проблемах с детьми, я внимательно ее слушала, теперь же грубо обрывала на полуслове. Мои эмоциональные связи с близкими, особенно с любящим мужем, обрывались одна за одной.

Почему одни активно сопереживают окружающим, а другие – законченные эгоисты? Этот вопрос, как и множество других, связанных с человеческим поведением, пока не имеет точного ответа. За эмпатию и другие сложные чувства отвечает не какой-то определенный участок мозга, а обширная сеть нейронных связей между его различными отделами. Скорее всего, дело в затейливом сочетании генетических факторов и условий среды. Важно все – как устроен мозг, как организованы его внутренние связи, как и в какой культуре был воспитан его обладатель. Личность каждого человека – результат сложного взаимодействия бесчисленных факторов, влияющих на работу мозга.

Тем не менее многие ученые полагают, что некоторые области мозга связаны с эмпатией сильнее других. К ним относится префронтальная кора, височная доля и островковая доля – маленький участок коры в глубине между лобной и височной долями. Это могло бы объяснить, почему потеря способности сопереживать другим – один из основных симптомов фронтотемпоральной, или лобно-височной, деменции (FTD)[25], вызванной прогрессирующим нейродегенеративным заболеванием со смертельным исходом.

Деменция – очень широкое понятие, оно включает в себя различные психические отклонения, такие как потеря памяти, нарушение когнитивных функций и проблемы в общении, которые наблюдаются у больного более года и серьезно мешают его повседневной жизни. Наиболее частая причина деменции – болезнь Альцгеймера, которую диагностируют у 60–80 % пациентов[26]. Для нее характерны расстройство памяти, нарушение речи и исполнительных функций. Деменцию вызывают и некоторые другие нейродегенеративные заболевания, а также инсульты, травмы мозга и инфекции, например сифилис и ВИЧ. По оценке Всемирной организации здравоохранения, около 47 миллионов человек во всем мире страдают той или иной формой деменции и каждый год диагностируют 10 миллионов новых случаев[27].

Поскольку мои симптомы появились совсем недавно и не были постоянными, их еще нельзя было расценить как признаки деменции. Но некоторые изменения личности, которые начали происходить со мной во время поездки в Нью-Хейвен, напоминали симптомы фронтотемпоральной деменции, поражающей лобную и височную доли. Больные с FTD, как правило, моложе пациентов с болезнью Альцгеймера: 60 % случаев диагностируется у людей среднего возраста, от 45 до 64 лет[28]. Из-за поражения лобной доли пациенты часто становятся расторможенными и теряют способность критически мыслить. Как ни печально, FTD иногда называют болезнью, вызывающей кризис среднего возраста. Одни пациенты демонстрируют неадекватное сексуальное поведение, другие устраивают набеги на магазины и скупают все подряд, тратя деньги без счета, третьи самозабвенно набрасываются на вредную еду. Они ведут себя так, как будто их «Я» со всеми импульсами и желаниями вырвалось из-под контроля «Сверх-Я». Обычно больные FTD перестают сопереживать окружающим[29] и не замечают, что делают что-то не так. Один из основных симптомов FTD (как и шизофрении, изучению которой я посвятила много лет, а также многих других расстройств) – неспособность пациентов осознать, что они больны.