Севастьян терпеливо молчал, отпивая вино из бокала маленькими глоточками и не спуская глаз с лица старшей сестры. Вздохнув еще раз, она начала рассказ.

Было ясное, теплое утро воскресного дня. Солнечный луч протиснулся в щель меж плотных штор и принялся планомерно нагревать мне правую щеку. Я перевернулся на другой бок, сбегая от него в сумеречную зону, но, немного подумав, сместился чуть назад, подставив солнцу стриженый затылок – я так редко здесь его вижу, что грех пренебрегать представившейся возможностью.

Тепло, хорошо. Конечно, не так тепло, как было бы в это же время и в этом месте в нормальном мире – окружающий город вечный Туман не может не влиять на общий климат, но все равно хорошо.

С кухни уже доносится шкворчание сковородки, и по квартире расползается запах готовящейся пищи. Это неугомонная Ксюха уже чего-то колдует с завтраком. А я еще поваляюсь. Пожалуй, весь сегодняшний день проведу в праздной лени. Я заслужил, вчера сразу два хороших дела сделал: обложил-таки печь кирпичом и проучил Егорку.

Первое уже давно нужно было сделать, это одна из немногих доступных мне мер по улучшению обогрева квартиры. И хорошо, что Ксеня – умная девочка – не пилила меня этим вопросом, иначе я упрямо бы находил новые и новые отговорки для отсрочки. А так – настроился, взял и сделал. Вообще же, панельные многоэтажки нынче не являются хорошим местом для проживания людей. Я бы разбирал потихоньку эти стылые муравейники, а на освободившемся месте строил небольшие домики. Мне кажется, что так будет лучше, но городские власти еще не расстались с мечтой построить котельные и централизованно отапливать многоэтажки, которые они надеются со временем полностью заселить. Не знаю – может, они и правы, но мне было бы комфортнее в частном доме.

В общем, печка у нас теперь обложена кирпичом, надеюсь, что зимой это поможет сохранить больше тепла. Конкретно же сейчас мой трудовой подвиг принес другую пользу – без груды кирпичей на кухне стало чисто и, даже можно сказать, просторно.

Второе же хорошее вчерашнее дело случилось нежданно-негаданно, но от этого оно нисколько не потеряло для меня в своей значимости. Максимов подстерег меня поздним вечером, когда я после своих трудовых подвигов на кухне спустился в подвал за углем. Решив, что я буду напуган и обескуражен его внезапным появлением, Егорка начал дело с разговоров, и это было ошибкой. Между нами все уже сказано-пересказано, и прошлой нашей встречи мне за глаза хватило, потому слушать «гостя дорогого» я не стал, просто запустил в него ведро с углем, после чего угостил хорошим ударом под дых и добавил коленом в лицо, когда бедолага сложился пополам. Очень уж я был зол на него!

Не ожидал Егорка такого поворота событий, растерялся, что называется, «поплыл», а я продолжал наносить удары, из-за темноты даже не видя, куда попадаю. Спустя минуту ему удалось-таки заблокировать мою руку, и наши головы оказались в опасной близости друг от друга, но я сориентировался быстрее и первым успел ударить лбом в его лицо. Наверное, со стороны это выглядело страшно, но раз уж человек не хочет понимать по-хорошему, в рамках правил цивилизованного общества, то пусть будет по-уличному, по-пацански. И плевать, что «пацанам» уже за тридцатник. Главное, чтобы он оставил нас в покое и даже дорогу забыл к этому дому!

Мой противник упал, но быстро вскочил и бросился бежать вверх по лестнице. Я же, войдя в раж, награждал его пинками и бросал вслед кусками угля, да еще и выкрикивал при этом какие-то угрозы.

Бой был выигран за явным преимуществом, соперник сломлен. Выбравшись из подвального помещения на свежий ночной воздух, я обнаружил, что Егорка ковыляет прочь.

– Эй! – крикнул я, передергивая затвор извлеченного из кармана пистолета. – В следующий раз пристрелю как собаку!

Неизвестно, дошел ли до него смысл сказанного, но, завидев в моих руках ПМ, он инстинктивно пригнулся и припустил прочь с такой скоростью, что мог бы посоперничать с Усейном Болтом. Инцидент исчерпан. По крайней мере, на сегодня.

Не совершил ли я ошибку, оставив в живых униженного врага? Не знаю, как он, а я еще не дошел до такой степени одичания, чтобы убивать соперника из-за женщины. Вот если до него и в этот раз не дойдет… Хотя о чем я? Все равно ведь не смогу убить, даже если не здесь, в городе, а в Тумане… Одно дело в бою, когда выбор прост – или ты, или он, и совсем другое дело – вот так, сводя личные счеты.

Как бы то ни было, но, переждав на улице, когда уляжется послебоевая трясучка, домой я поднялся в отличном настроении.

– Вставайте, граф, вас ждут великие дела! – Ксения выглядела обворожительно в подпоясанном домашнем халатике и с копной взлохмаченных светлых волос. – Кофе, сваренный на новой печке!

– У-у, пахнет божественно! – я сладко потянулся и сел в постели.

Но тут улыбка быстро сбежала с лица Ксени. Водрузив поднос с чашкой дымящегося кофе мне на колени, она схватила пальцами мой подбородок, поворачивая лицо к свету.

– Это что? – ее маленький пальчик больно ткнулся в мою скулу.

– Где? – попытался я разыграть удивление, принявшись торопливо ощупывать припухшее место. Вчера даже не заметил, что мне в скулу «прилетело», а дома, при свете свечей и фонариков, особо не разглядишь.

– А это что? – вышло еще хуже, ибо девушка увидела сбитую кожу на костяшках рук. И тут же озвучила напрашивающийся вывод: – Максимов приходил?

– Думаю, больше не придет, – ответил я, нежно сжимая ее руку.

– Ненавижу! Как же я его ненавижу! – лицо Ксении исказила гримаса, а руки сжались в кулачки.

– Не надо, – мягко ответил я, – не надо ненавидеть. Просто забудь его, выбрось из головы, словно он не существует.

Почему я так говорю? Да потому что от любви до ненависти один шаг. В обоих направлениях. И где-то в глубине души я все равно боюсь, что она опять простит его и я, весь такой «белый и пушистый», останусь не у дел.

– Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, – неожиданно заявила Ксюха, – поверь мне, этого не будет. Однажды я совершила ошибку, о чем потом многократно жалела. Неважно, кто мы сейчас и в каком мире, но судьба дала мне второй шанс, и я не намерена спускать его в унитаз!

Честно говоря, от избытка чувств у меня перехватило дыхание. Я прямо физически почувствовал, как растаял тонкий ледок недоверия в наших отношениях, на душе стало легко и светло.

– Иди сюда! – прошептал я сдавленным голосом, протягивая руку к Ксении.

– Не разлей кофе, заставлю стирать! – рассмеялась девушка, целуя меня в губы.

– К черту кофе! – прорычал я, прикидывая, куда бы отставить злополучный поднос, чтобы не перевернуть кофейную чашку.

И тут от входной двери раздался настойчивый стук. Мы оба замерли от неожиданности, наши лица разделяли всего несколько сантиметров, и соблазн проигнорировать нежданных посетителей был очень велик.

– Я никого не жду, – прошептал я.