Кеннеди в реке», был взят под стражу за нападение на своего отца и менеджера Хошона Уайлда. Ему предъявлено обвинение в нанесении тяжких телесных повреждений. Хошон доставлен в клинику Святого Луки, его состояние оценивается как критическое. Известно, что отношения отца и сына всегда были сложными, впервые мы писали об этом в связи с тем, что Арло подал на отца в суд за невыплату гонораров.

Это серьезно скажется на репутации Арло, обладателя «Грэмми» прошлого года в номинации «Лучший молодой артист». Согласно некоторым источникам, в соглашении о признании вины Арло, в частности, пообещал пройти курс лечения от героиновой зависимости.

Кликаем сюда, смотрим фото!

Из книги Элиса Хейверика «Верь глазам своим: правда об убийствах на Мейпл-стрит»

© «Хофстра юниверсити пресс», 2043

Следователи дотошно покопались в прошлом Реи Шредер. Всем известно о происшествии в венгерской кондитерской. Франклин и другие связали этот эпизод с последующими убийствами на Мейпл-стрит. Связь представляется как минимум сомнительной.

Куда менее пристально вглядывались в Герти Уайлд, прошлое которой до прибытия на Мейпл-стрит выглядит в высшей степени непростым. Родители Герти злоупотребляли наркотиками. Она сменила несколько приемных семей, пока наконец жена ее отца Чири Мопин не согласилась взять ее к себе. Чири не была идеалом. Она охотно признается в том, что ссужала Герти мужчинам. А значит, неудивительно, что Герти могла просмотреть признаки сексуального насилия. Не менее правдоподобно и то, что она их замечала, но почему-то решила покрывать мужа. Не исключено, что она и сама принимала участие в насильственных действиях.

Мейпл-стрит

11–21 июля

Поиски Шелли Шредер начались в самый момент ее падения: стоя у дыры, родители и другие дети выкрикивали ее имя: «Шелли Шредер! Шелли Шредер! Ты где?» Они продолжались весь день, когда полиция оцепила участок и спасатели на толстых канатах спустились в провал. Маслянистые следы ног уничтожили всю траву вдоль заградительной ленты. День перешел в ночь, ночь — в следующий день без всяких признаков жизни. Выходные миновали. Нефть и битум разлились по всей улице.

Дыра, насытившись, выросла. Зияющая разверстая рана.

Историю подхватила пресса: в блогах и стримах появились новости о ребенке, упавшем в бездонный провал. «Я ничего не понимаю, — заявила Рея журналисту Эн-би-си (и в соседских гостиных на потрескивающих помехами, разбитых на пиксели экранах скорбь ее выглядела даже отчаяннее, чем в жизни). — Она знала, что туда ходить нельзя. Это очень странно».

Шелли Шредер. Шелли Шредер. Ты где?

Свои дома покинули еще пять семейств — то есть всего восемь. Оставшиеся чувствовали возложенное на них бремя. Оказывать поддержку семье, помнить о пропавшей. Они очень старались: отменяли поездки на пляж, отказывались от участия в летних «ночах музеев» в городе. Несли стражу на Мейпл-стрит, как будто и Шелли, и страшный провал были частью их собственной жизни.

Неопределенность всегда мучительна, и жители Мейпл-стрит искали объяснения. Расспрашивали своих детей о событиях того утра, делились предположениями, воспитанно понижая голос. Почему Шелли там оказалась? Чья была идея?

Они встречались на тротуарах, когда выносили мусор, или друг у друга на крыльце. Трудно было беспечно болтать в тени зловещей недремлющей дыры. Все внутренние тревоги, подавляемое волнение по поводу здоровья родителей, будущего детей, собственной работы и мира, разваливающегося на куски, выплескивались на поверхность.

Марджи Уолш брюзжала, обращаясь к Кэт Хестия и Никите Сингх, как все ужасно. Нарушают права женщин, вон, бедную девушку в Буффало забили насмерть члены студенческого братства. Говоря, Марджи расчесывала незримые волдыри между пальцев, сварливый голос звучал пронзительно.

— Тебе, похоже, вообще все равно, — порицала Марджи изумленную Кэт Хестия, а потом устремляла глаза на Никиту Сингх. — А ты бы вообще, будь твоя воля, запихала нас всех в эти дурацкие бурки. Раздевать, только чтобы изнасиловать, пусть рожают одного за другим.

Никита» мать которой преподавала астрофизику в Институте космических исследований и технологий в индийском Тривандруме, не нашлась что ответить. Кэт Хестия тут же попыталась сменить тему разговора, но Никита не позволила, покраснев и напрягшись всем телом.

— Индуисты бурки не носят, — объяснила она, но Марджи не унималась: со слезами на глазах повествовала о том, как несправедливо относятся к девушкам в колледжах. Они отправляются в большой мир, ожидая дивных приключений, и их тут же проглатывает патриархат.

Линда Оттоманелли тряслась над своими мальчишками, ходила за ними из комнаты в комнату, как будто без нее они возьмут и исчезнут. Джейн Гаррисон подумывала, не рассказать ли своим ученикам-первоклашкам о правилах поведения в окрестностях провалов. Фред Атлас, несмотря на жару, продолжал каждое утро выходить на пробежку. Ему было от чего бежать. Больная Бетани наблюдала за ним сквозь закрытое окно. У нее дыра вызывала особый ужас.

Мужчины Понти сильнее всего на свете боялись бездействия. А потому устроили откровенный разговор. Объявили, что их долг произнести вслух то, чего никто не хочет признавать: девочка погибла. Тут уж ничего не попишешь, можно лишь помочь тем, кто ее любил. Фриц-старший для этого подходил плохо, поэтому они позвали в компанию Доминика Оттоманелли и Сая Сингха. Все они, как положено настоящим героям, пустились изобретать всевозможные хитроумные способы защитить женщин из семьи Шредер от страшного потрясения — вида тела Шелли, когда его наконец извлекут на поверхность.

Прошла неделя. Пыл спасателей поугас. Инженеры поставили гидравлические балки и щиты, чтобы провал не осыпался, канаты опускали все ниже, все дальше — там оказалась на удивление холодная вода. Обратно спасатели вылезали этакими космонавтами в черных гидрокостюмах — и всегда с пустыми руками.

Минуло десять дней. Жара не спадала, энергетические компании работали на пределе. Переключения перешли в отключения, обитатели Мейпл-стрит обливались потом. Мысли, замкнутые в пространство улицы, бродили по кругу и выливались в простейшее проявление тревоги:

Шелли Шредер. Шелли Шредер. Ты где?

Закольцованный повтор одного и того же имени, и речь шла не просто о Шелли. Имя содержало в себе надежду, жизнь, смерть, единение. Будущее, твердую почву под ногами. Оно оправдывало их поступки и их существование. В нем сосредоточились их страхи и радости. В нем было все.

Девочка стала трагическим мифом, и в среду вечером ее вроде как нашли — Шелли унесло на полкилометра подземным течением. Все ощутили кинетическую энергию, услышали сирены, выкрики в мегафон. Выскочили через передние и задние двери — включая и Питера Бенчли в инвалидном кресле. Как раз опустились сумерки, они обступили устье дыры и стали пристально наблюдать, как оно и полагается соседям.

Шелли Шредер, Шелли Шредер.

Сперва показались трое в гидрокостюмах. Выкатились наружу, отягощенные