равнодушно произнёс мальчик, но меня не мог обмануть этот тон.

— Так ты этого боишься? — ахнула я. — Что нас разлучат?

Он что-то пробормотал, отходя к прилавку и провёл пальцами по свисающим травам, но я успела заметить, как дрогнули его губы.

— Тит… — прошептала, подходя и кладя ему руку на плечо. Хотелось обнять, но я не знала, как подросток отреагирует на подобную нежность. — Мы никогда не разлучимся. И тебя никто не посмеет у меня забрать. Слышишь?

— Обещаешь? — от слёз в его голосе у меня ком встал в горле.

— Даю тебе страшную клятву. Пусть штакс заберёт меня, если я лгу!

Худенькие плечи дрогнули, выдавая смешок, а потом Тит развернулся, вдруг обнял меня изо всех сил, так, что кости хрустнули, и горячо зашептал:

— Я боюсь этого Алена… Очень боюсь… Того, что ты откажешься от меня, как мои родители… Как все всегда отказывались… И я снова окажусь в приюте, у этих ужасных людей… Они такое делают, Алена… Я не мог не сбежать! А когда появилась ты с Хаяной… Я просто подумал, что мы семья… И потом испугался страшно, когда вы уехали, подумал, ты бросила, обманула… А потом позвала сюда и я чуть не умер от счастья! И всё равно боялся привыкать опять, боялся, что всё кончится… Но вдруг, если тут появятся люди, если придут другие… Ты меня просто выгонишь, потому что я стану не ну-у-жен…

Страшная тирада, бьющая меня хлесткими пощечинами, оборвалась его громким всхлипом, и я прижала к себе Тита трясущимися руками так, чтобы понял — не отпущу. Никогда. Кажется, я шептала ему это бесконечное множество раз, чтобы отпечаталось как следует. Чтобы запомнилось и никогда не забылось.

У меня, кажется, пропал воздух в лёгких и стало совершенно нечем дышать. В груди скрипнуло, как будто там что-то сломалось, а глаза накалились от слёз.

Несколько секунд мы так и стояли — молча, прижимаясь друг к другу изо всех сил, и я глушила подступающие рыдания.

Нужно быть сильной. Ради этого мальчика, так доверчиво прижимающегося ко мне, ради мамы, которая пойдёт на поправку, чего бы мне это ни стоило…

— Поэтому, когда я наняла Анику, два стеллажа с эликсирами обрушились? — прохрипела я, ловя его взгляд и понимая наконец, почему сотрудники в «Здравнице» не приживались.

— Ты сердишься? — в глазах Тита застыла боль.

— Нет, — тихо ответила я, проводя по его волосам. — Нет, но больше так не делай. Запомни, Тит. Запомни это очень хорошо. Ты и Хаяна — моя семья, и я никогда не откажусь от вас. Но люди, которых мы приглашаем в «Здравницу» — наёмные сотрудники. И они нужны нам, чтобы помогать и вести дела.

Тит утёр рукавом глаза, немного улыбнулся и неуверенно кивнул, выпуская меня из крепких объятий.

— Но наказание за обрушенные стеллажи всё-таки будет, — усмехнулась я, подмигнув ему. — Ты сегодня пойдёшь к Анике, объяснишь ей всё и предложишь работу у нас.

— Но…

— Никаких но, — строго сказала. — Ты по праву родства тоже хозяин «Здравницы», так что должен учиться улаживать спорные вопросы и признавать свою неправоту.

Несколько секунд Тит пилил меня напряжённым взглядом, а потом тяжело и очень смешно выдохнув, кивнул.

— Вот и умница, малыш, — улыбку сдержать не удалось. Я протянула ему несколько крупных монет из кармана, — Бери и купи что-нибудь Анике в качестве извинения.

— Здесь слишком много, — нахмурился мальчик.

— Это твоя надбавка к зарплате за усердную работу, — отозвалась я. — Так что себе ты тоже можешь купить всё, что пожелаешь.

Мальчик просиял и, кажется, был абсолютно счастлив.

— Забегу к Хаяне, — крикнул он, уже несясь на всех парах к выходу. — Ты лучше всех, Алена!

Весь день я консультировала, улыбалась, упаковывала, отсчитывала сдачу, и так по кругу. Иногда изготавливала элексиры на заказ, и даже отговорила от опрометчивых поступков нескольких девушек, приходивших за тем, чтобы купить «что-нибудь от нежелательных последствий». Понимая, что наступят те самые последствия только после дня обетов, мне иногда удавалось убить проблему в корне. Любовь любовью, а честь беречь нужно смолоду, что говорится.

Заходили и постоянные клиенты, выражая радость от встречи, нахваливая Тита, к моему удовольствию. И всё это во флёре аромата душистых трав.

После разговора с Титом и его (слава Яве!) отправке на выходной, на душе было легко и радостно.

День абсолютно и точно был моим.

По крайней мере я так думала, пока колокольчик не зазвенел в очередной раз, впуская в «Здравницу» Артейда.

Он был в белой рубашке, тёмно-синем жилете и брюках в тон, золочёный или (чем штакс не шутит) золотой эфес клинка выглядывал из ножен. Сегодняшний Артейд был привычнее, чем тот, вчерашний — в расшитом камнями камзоле. Но выглядел так, кажется, даже привлекательнее.

Улыбка сползла с моего лица с такой красноречивой скоростью, что даже инквизитор не мог не заметить.

— Если бы я задавался вопросом, что вы ко мне чувствуете, то сейчас бы получил совершенно очевидный ответ, — усмехнулся он, но в глазах веселья не было.

— Что вы здесь делаете? — произнесла я, нахмурившись. — Ночь ещё не наступила.

Даже в окно взглянула, проверяя. Солнце было на своём месте. А вот дракон — нет.

— Мне не понравилось, как мы вчера расстались, — небрежно произнёс он, проходя по «Здравнице», словно у себя дома, и даже проводя пальцами по травам, совсем так же, как это делала я сама. — А здесь мило, — заключил он примирительно. Но мириться-то я как раз и не собиралась.

— Кажется, в первое своё посещение вы назвали это место «лавчонкой», — усмехнулась я.

— Я был близорук.

— …И сомневались в компетенции травника…

— Не знал его лично.

— …Считали, что ваши лекари лучше.

— Было до того, как заболел, и они не смогли мне помочь.

— Заболели? — ахнула я, и язвительный настрой резко пропал.

Обошла прилавок, приближаясь к мужчине, и даже немного привстала на цыпочки, разглядывая его пышущее здоровьем и молодостью лицо.

— Выглядите здоровым, — произнесла я подозрительно.

— Так всегда бывает. Перед смертью. У драконов, — с самым серьёзным лицом сообщил он, но уголок губ предательски дрогнул. Впрочем, и у меня тоже.

— Вот, значит, как, — задумчиво отозвалась я, возвращаясь на полную стопу и пытаясь не рассмеяться уже в голос. — А какие ещё у вас симптомы, кроме идеального внешнего вида?

Синие глаза сверкнули, цепко впиваясь в меня:

— Различные, — ответил он туманно, пока я усаживала «больного» на жёсткий табурет. — На что обычно жалуются ваши клиенты? — спросил нахал.

Теперь, когда дракон сидел, наши лица были на одном уровне. Так было удобнее смотреть в бесстыжие глаза.

— О,