Доминик качает головой, как будто этот образ кажется ему абсурдным. Но его не было на месте аварии. И скорее всего, ему не хочется думать об отце как о зловредном, бессердечном негодяе. Но я-то знаю, какой на самом деле Мэдок Миллер. Я своими глазами тогда видела, что его волновали лишь царапины на «Хаммере».

Столкновение официально признали несчастным случаем. Эта версия строилась на том, что маму якобы отвлек приступ, случившийся у папы. Но все было не так. Это Мэдок Миллер спровоцировал ее. Этот гад, управлявший машиной как полный дебил и совершенно не думавший о тех, кого он мог снести с дороги своим нелепым танком-автомобилем. И снес… Однако жители Бурден-Фоллза предпочитают шептаться о проклятии Тёрнов, не требуя заслуженного наказания для преступника. Они очарованы Миллерами.

Придурки, все до единого! Впрочем… если Доминик действительно закрасил мои росписи в павильоне, чтобы их никто не увидел… возможно, он и не такой урод, как я думала. А лишь на девяносто девять процентов.

– Ну, в общем, это я и хотел тебе сказать, – завершает Доминик свою маленькую речь. – А еще у меня к тебе вопрос. Не желаешь помочь мне в исследовании? Тогда ты смогла бы накладывать вето на те факты, которые, по твоему мнению, не должны фигурировать в фильме. С обоснованием причин, конечно. И возможно, ты смогла бы восполнить детали, которые я упускаю в истории Сейди.

Я почти пропускаю мимо ушей это предложение и уж точно не вникаю в него. Потому что мое внимание отвлекает взгляд Доминика. Он так пялится на мой альбом, словно собирается вырвать его у меня. И это напрягает.

– Не думаю, что это классная идея.

Доминик не отрывает глаз от моего рисунка. Я отодвигаю его подальше. Мне еще не забылся тот день, когда они с Фрейей – вскоре после перевода в нашу школу – рассматривали мою картину.

– Что-то еще?

– Я видел это где-то в сети, – говорит Доминик.

– Видел что?

– Девушку в башне.

Поджав губы, я обдумываю ответ. Доминик мог видеть в сети «Почти мертвых». Мой портфолио выложен в открытом доступе. Но вряд ли он наткнулся на него случайно. Скорее всего, его показала брату Фрейя. Возможно, сопроводив комментарием о том, как все это примитивно.

– Это эскизы для моего выпускного арт-проекта, – вежливо поясняю я. – Я рисую комикс.

– Так это твоя? Та цифровая версия, которую я видел? – Подавшись вперед, Доминик опирается руками о стол.

В его глазах вспыхивает странный огонь… Удивление? Интерес? Восхищение?

– Невероятно! – добавляет парень.

– И тем не менее я ее не украла, если ты на это намекаешь.

– Вовсе нет, – энергично мотает головой Доминик. – Твой комикс основан на истории о Сейди, да?

– Нет.

Парень смотрит на меня с сомнением:

– Но у этой девушки тоже нет глаз.

– Пока нет, – поправляю я.

Доминик выглядит таким озадаченным, каким я никогда его раньше не видела. И похоже, интерес его искренний.

– А ты знаешь, мне ведь приснился сон, после того как я увидел эту панель. В нем девушка в башне сторожила зомби на кладбище, чтобы они не поднимались из своих могил. Но они, конечно, встали из могил. И тогда она нажала на кнопку, помеченную словами: «Только в чрезвычайной ситуации».

Доминик делает паузу – явно в ожидании моей реакции. И я сознаю, что слишком близко наклонилась к парню, пока он говорил. Как одна из сонма его доверчивых жертв.

Скрестив руки на груди, я снова сажусь:

– И что же произошло, когда она нажала на ту кнопку?

– Башня завертелась и начала штопором уходить под землю. Как какой-то крутящийся лифт в подземный мир. Пока она опускалась, зомби полезли в нее через окна, и девушке пришлось от них отбиваться. Лишь когда башня остановилась, она смогла открыть опускную дверь в погреб и выгнать зомби наружу.

Пока Доминик пересказывает свой сон, его слова в моей голове превращаются в образы. Я вижу все, что он описывает, очень явственно. И мне хочется это зарисовать. Прямо сейчас!

– Куда наружу?

Доминик пожимает плечами:

– Может быть, в подземный мир? Или в ад? Я в тот момент проснулся.

Я пытаюсь представить себе эту сцену, но мысли уносятся в другую реальность.

В погребе усадьбы тоже имеется опускная дверца. Она ведет вниз – в яму, как мы привыкли говорить. В прошлом, когда холодильников еще не изобрели, эта яма, наверное, служила холодильной камерой. И это было единственное место во всей усадьбе, где меня мороз по коже подирал. Там было до того жутко, что я невольно искала глазами привидения. Но это случалось редко – я предпочитала обходить и погреб и яму стороной. Но теперь она трансформируется в моем воображении в портал в подземный мир Доминика. Я могла бы взять этот концепт за основу…

Черт! Ну почему мне не снятся сны о моем комиксе? Я не могу воспользоваться идеей Доминика. Окажись придуманный мною сюжет хоть отдаленно похожим на рассказ Доминика – и меня обвинят в плагиате!

– А что происходит в твоем комиксе? – спрашивает Доминик, опускаясь на стул напротив меня.

Что же это получается? Я сижу в пустой библиотеке и болтаю с Домиником Миллером?

– Не знаю…

И снова его брови раздражающе хмурятся.

– Тебе же его скоро сдавать?

– Через две недели, – неохотно соглашаюсь я. – Я так и не смогла придумать сюжет…

Молчание Доминика затягивается, а я верчу между пальцами карандаш, силой моего воображения обращенный в башню, штопором ввинчивающуюся в землю.

Наконец Доминик произносит:

– Воспользуйся моей идеей, если хочешь.

Я молчу.

– Она тебе нравится?

– Я не могу использовать твою идею в своем проекте. Получать помощь извне – против правил.

– Правила касаются лишь арт-проекта, но не сюжетной истории. Разве не так?

А ведь Доминик прав. Никто больше не рассказывает в своем проекте историю. Мне даже заморачиваться не стоит на этот счет!

– Помоги мне в исследовании легенды о Сейди, и я помогу тебе придумать концовку, – говорит Доминик.

Уголки его губ задираются вверх. Если бы я плохо его знала, я бы подумала, что он сильно воодушевлен.

Но именно это допущение возвращает меня в реальность. Потому что ни один Миллер никогда не делает ничего хорошего для Тёрна. И мне негоже помогать ему копаться в истории моего рода.

– Скажу тебе «нет». Я сама придумаю сюжетную линию для своего комикса, – заявляю я, собирая рисовальные принадлежности: пора сматываться из библиотеки.

– Послушай, Тёрн, – вкрадчиво обращается ко мне Доминик. – Я видел твое портфолио. Мне кажется, вместе мы могли бы создать потрясающий комикс.