не быстрее, чем расходуется. Или это мотивация быть избитым сослуживцами так действует? А ведь шансы на это, если подумать, у меня прямо-таки очень не плохие судя по ненавидящим взглядам всех выживших и уж тем более «убитых»…

Когда процесс физического саморазвития наконец был прерван, то осталось нас всего четырнадцать человек. И если я пошел собирать «убитых» на поле боя, чтобы доставить их в расположение подразделения, то вот оставшиеся тринадцать товарищей просто развернулись и невзирая на мои попытки оправдаться перед коллективом просто ушли. Чисто теоретически мне и обижаться на них не за что, но человек такое существо, что как бы всем из-за него не было плохо, но если хоть кому-то лучше, чем ему, то он в любом случае считает себя обделённым…

Сорок три человека… Всех этих людей, которых надо было считать частью единого организма мне пришлось тащить лично на своем горбу. Причем народ скажем прямо-таки целенаправленно прифигел от перспектив! Они не только не помогали мне их тащить, но еще и с довольной физиономией ждали пока я при помощи своих рук и ног обеспечу их комфортное перемещение в пространстве. Правда таких личностей я тащил максимально грубо и по самым каменистым местам полигона. Поэтому некоторые не выдерживали и шли на своих двоих, что меня несказанно радовало.

Обед был необычайно тихим. Уставший народ не сильно тяготил к диалогам, поэтому в столовой не было слышно ничего кроме гряканья общепитовской утвари и редких унылых фраз с просьбами подать то или иное. В этот раз я сидел за столиком в углу в гордом одиночестве. Не то что бы мне так было не комфортно, да и уверен, если бы сел рядом с тем же Рэем или Максом, то меня бы не выгнали, но чувство вины вносило свои коррективы в мое поведение.

После обеда все отправились дослушивать лекцию по вооружению нашего доблестного сержанта, только в этот раз сонная атмосфера накрывала не меня одного, но сомкнуть глаз так никто и не решился. И с чего бы это?

После всей этой нуднятины по устройству современных чудес вооружения по плану началась учеба по техникам ближнего боя. Различные приемы, уловки, использование грубой силы и всего что попадется под руку включая потенциального врага, которого в основном можно использовать в качестве щита от кинетического оружия. Оно хоть и претерпело существенные изменения, но полностью не вымерло, а лишь прибавило ноль к некоторым калибрам делая его максимально убойным и опасным, в основном, для того, кто его использует… Однако получить в грудь твердосплавной дробью сантиметра полтора диаметре удовольствие так себе. И если у тебя не будет активного щита, то средняя, не говоря уж о лёгкой броне, ничем тебе не помогут.

После теории перешли к практике. Разбились по парам и под руководством все того же сержанта вяло и сонно отрабатывали удары друг на друге. Интересно, как в его голове помещается такой объем разноплановой информации? Он и боец, и техник, и тактик, и ещё бог знает кем оказаться может. Явно в голове какие-то примочки помогают. Так вот, за каждое нарушение, недовыполнение или переусердствование, а такие тоже бывали, некоторые из нас отправлялись на дополнительную индивидуальную тренировку по отжиманиям, приседаниям или бегу… Я так понимаю, самый неувязчивый из нас за счёт попутных тренеровок в перспективе может стать ещё и самым сильным…

Когда уставший народ коллективно стал собираться на последний прием пищи я как и все был готов упасть и уснуть прямо на татами, а в голове наконец промелькнула надежда, что этот ужасный длинный день когда-нибудь закончится.

— Эй, Эд, ты чего приуныл? — начал Рэй, подсев ко мне за столик с уже знакомой компанией. Общее настроение в коллективе немного потеплело за пол дня и теперь меня воспринимали, если уж не как товарища, то уж точно не как врага. — Все самобичеванием занимаешься? Так это бессмысленно. Сегодня ты косячишь — все бегут, завтра ещё кто-то — ты бежишь. Тут почти каждый день так. Виновные разные, а итог всегда один. Ну побухтели мы немного, что с того? Короче, не знаю как остальные, но мы на тебя не в обиде, — Рэй хлопнул меня по спине, но то ли немного не рассчитал, то ли специально приложился в знак примирения так, что я чуть ложку не проглотил. В итоге подавился едой и закашлялся, мощно разбрызгивая содержимое рта на своих товарищей.

— Не, ну это капец какой-то! — начал Макс брезгливо отряхиваясь. Ему повезло больше всех, ведь он как раз вальяжно уселся напротив. — Ты же социально опасен, Эд! На одно доброе дело у тебя приходится три недобрых! Если так дальше пойдет, то лучше вообще на всех забей — целее будем!

— Кхе, кхе, кхе, — вырвалось из груди. Рэй было хотел по спине постучать, но я жестом показал, что не стоит этого делать. Не с его массой… — Я попробую. Но ничего не обещаю.

— Это правильно, а то с твоим неувязчивым фанатизмом мы тут все так вширь раскачаемся, что не в один транспорт не влезем.

— Ну так вам только в пользу все будет. Будете вражеских модификантов голыми руками ломать.

— Не-не-не, нам такого не надо, Эд, — добавил Стэн. —Железяки нужно ломать железяками, ну или плазмой их из раструбов «Вулкана» заливать, а все эти твои инновационные идеи при себе оставь.

— Хорошо, — улыбнулся я. — А знаете, что мне сейчас пришло в голову? Всего этого марафона ведь можно было избежать.

— Да?! — спохватился Руди. — И каким же это образом? Послать Ларсона ко всем чертям или заставить бегать только тебя?

— Нет, просто нужно было меня разбудить. Вы же все рядом сидели.

— Что?! Вы посмотрите-ка на него?! — завелся Рамон. — Мало того, что из-за него мы как проклятые впахивали, так он ещё нас в этом и