давно забытой. Из-за разросшихся по сторонам деревьев, а здесь были не только кипарисы, сквозь их мягко-зеленые ветки тут и там лез голубоватый сосновый подлесок: и без того узкий проход стал дремучим коридором. Тропинку растворял лес: и зрительно, и фактически. Узкая полоска асфальта, чуть шире стопы, осталась только посередине, да и та была сплошь покрыта мягкими зелёно-моховыми трещинами. У бордюров, почти скрытых наползающей землёй, в полуперегнившем слое палой хвои росла редкая и невысокая трава — ей здесь до состояния буйных сорняков не хватало солнца, которое заглядывало на тропинку, наверное, лишь на десять минут, проходя по самому центру небосклона. Если бы не пирамидальная форма старых кипарисов, небо давно бы скрылось, лапы же сосен, хоть и тянулись во все стороны, были слишком прозрачными, чтобы полностью спрятать синь — ещё пройдёт несколько лет, прежде чем заброшенная дорожка окончательно и навсегда растворится.

Одновременно на почтальона просыпался град похожих по смыслу вопросов, громче всех была Таня Хизер:

— Аня, ты уверена, что нам туда?!

— Точно по стрелке! — Ответила почтальон и в качестве наглядного аргумента продемонстрировала запястье с навигатором. Все убедились, что направление жидкокристаллической чёрточки совпадает с тропинкой. — Если, эта дорожка не свернёт в противоположную сторону, у корпуса будем через полчаса максимум.

— Полчаса? — Раздался возмущенный возглас девушки с длинными прямыми чёрными волосами и вытянутым бледным лицом. Аня почти могла вспомнить имя, но теперь, когда все были переодеты в одинаковую форму, это стало труднее. — А сколько ж это в километрах?

— 2054 метра по прямой, Вита. — Аня вспомнила имя!

— Я — Вика!

— Два километра, Вика! — Как можно оптимистичней сказала почтальон.

— Но, когда мы выходили со спортивной площадки, было полтора километра!

— Навигатор показывает расстояние по прямой, — оправдывалась Аня, — а дорожки петляют туда-сюда, вот мы и поднимались серпантином, чтобы теперь дойти, почти не сворачивая. — Она сама хотела бы себе верить, особенно учитывая нарастающий гул в ногах.

— Ты не знаешь, куда нас ведёшь! — Не отступала Вика. Похоже, у неё кончилось терпение, хотя за целый день она не высовывалась, вела себя тихо и незаметно, общаясь только с медноволосой любительницей ужасов. «Может это её зовут Вита?», — подумала Аня, а вслух сказала:

— Засекайте полчаса, если я вас не выведу, выберете себе нового почтальона.

— Нет, нет, нет, — подала голос Ира, Таня на неё удивлённо посмотрела, — другой почтальон нам не нужен! Просто в следующий раз говори сразу, когда мы заблудимся.

Аня опустила глаза:

— Хорошо, обещаю.

— Эй! — Закричала Хиз, одновременно звонко хлопнув себя по лбу. Все теперь смотрели в её сторону. — Идея! Зачем нам драма с поисками дороги? Давайте спросим у того, кто знает!

Все начали смотреть друг на друга, пока взгляды не собрались на Ольге и трёх Ленах, притихших сзади.

— А мы не знаем. — Пожала плечами Ольга с искренним и невинным видом.

— Мы сами здесь в первый раз. — Сказала одна из Лен.

— Аня нас хорошенько завела! — Весело добавила другая Лена. («Ну как не пнуть лежачего?», — подумала Аня)

Третья Лена не сказала ничего, она кивала, когда говорили её подруги.

— Не вышло, — хихикнула Хиз, — пойдёмте? — Она махнула рукой в сторону съедающих перспективу веток.

Аня пошла первая, «Нимфы» вытянулись гуськом — идти рядом не было возможности. Почтальон то и дело оглядывалась, чтобы убедиться, что никто не отстал: будучи выше всех, ей не составляло труда определить целостность отряда.

Ступали осторожно, то и дело нагибаясь в сторону от очередной колючей сосновой лапы. Иногда по змее отряда, от Ани и до трёх Лен, пробегал предупреждающий возглас: «Ветка!». Это значило, что впереди идущий отогнул ветку и передавал её в таком виде дальше, чтобы та никого не шлёпнула. Но всё же, некоторые девочки проявляли нерасторопность и получали иголками по лицу — не сильно, но колко и жгуче, потом это место недолго чесалось.

Когда последняя из девушек стала лишь неясным сине-красным силуэтом за разросшимися деревьями, на тропинку ступила Маргарита. Она озадачено посмотрела по сторонам, поднесла к глазам навигатор и нажала комбинацию кнопок, сохранив координаты.

Отряд шёл молча, сосредоточившись на ветках, от касаний которых уже зудели неприкрытые короткими шортами и футболками руки и ноги. Стало зябко и, как отметила про себя Хиз, даже жутко. Когда совсем рядом с отрядом из тишины кустов справа резко раздался громкий деревянный звук «Тр-р-рррррр!», подпрыгнули даже те, кто сразу узнал дятла. Расширенные девичьи глаза уставились в темное переплетение хвои, что скрывало птицу.

— Это дятел! — Сказала обернувшись Аня. «Нимфы» остановились, вертя головами.

— Скажи этому дятлу, пусть в следующий раз предупреждает! — Пошутила Хиз, вызвав смех.

— Рррр-р-р-т-Т! — Разнеслось реверсом над головами у отряда — все снова ойкнули от неожиданности, но сразу заулыбались.

— Нет, он предупреждать не будет! — Задорно крикнула из хвоста медноволосая любительница ужасов (Вита?).

— Рррр-р-р-т-Т-Т-Т! — Деревянная трещотка стала еще громче и переместилась куда-то за кусты, слева от отряда. Дружный девичий смех в ответ!

Никто пока не замечал, что почтальон и еще две девушки не поддерживают веселья — они застыли, вытянув шеи. Взгляд Ани блестел испугом, а со щёк ушёл румянец. Ей сильно хотелось крикнуть: «Это не дятел!», — и пуститься наутёк, но она полностью превратилась в слух: ей казалось, что слышно, как тихо шуршат веточки в том месте, откуда донеслась последняя очередь псевдодятла — тот лез теперь по веткам на уровне пояса Ани в хвост отряда, но его, кроме почтальона пока никто не слышал. Неискушенные городские жители приняли за чистую монету все звуки, произведённые «птицей». Если они когда и слышали настоящего дятла, то всё равно не смогли бы отличить его от того, что звучало сейчас. Первый звук, был похож даже для Ани, которая жила в пригороде, только может немного резче и громче. Но последовавшие потом раскаты треска, словно вывернутые, начинаясь быстро и негромко, переходили в размеренные щелчки.

— Я его кажется вижу! — Закричала Вита и стала показывать в заросли пальцем. — Вон он, пробирается!

Все старательно смотрели сквозь ветки на неясный движущийся силуэт.

— Дятлы и правда такие большие?

— Пойдёмте! — Аня не узнала свой голос. Она хотела, чтобы тот был спокоен, а получилась высокая до нелепости нота — её никто не услышал. Прокашлявшись, она сказала еще раз, теперь громче: — Пойдёмте, девочки!

Кто-то обернулся, но тут же махнул рукой, все были заняты вглядыванием в сумрак за кипарисами. Веселье быстро стихло, потому что то, что было за ветками, тоже смотрело: пристально и злобно.

— Это не дятел… — Наконец сказал кто-то, и напряжение, какое ощущаешь, выйдя на просеку высоковольтной линии, тяжелой вибрацией