Отдельно от всего стояли два сундучка. В том, что побольше, были золотые монеты простой чеканки, в другом — крупные рубины разнообразной огранки. Вот тут я присвистнул, потому что до сих пор не представлял, что рубины можно измерять в литрах! Разумеется, я сразу подумал о возможности использовать их для своих целей. Надо будет проконсультироваться насчет рубинов у сеньора Карло.

Я наклонился к Шраму и тихонько поинтересовался:

— Слушай, а на кой они все это сюда приволокли? Ну рубины и золото — понятно, а фарфор нам куда девать? И все эти предметы прикладного искусства?

— Украсим замок. — Шрам рассуждал практично. — У нас каргазийские товары бывают редко и стоят очень дорого.

— Что, правда? А чем они настолько ценны?

— Хм... — Шрам задумался. — Ну вы же были во многих королевских дворцах... много вы там таких ваз видели?

— Я там и золотых ночных горшков не видел...

— Насчет ночных горшков ничего не скажу — если они и есть, то в королевских спальнях, а я туда не заглядывал, а про вазы знаю, что такие по карману только очень богатым людям.

— А, вспомнил. Я видел парочку таких у сеньора Карло.

— Вот-вот. А он чем попало свой дворец обставлять не станет! Каргазийская ростовая ваза — очень дорогая штука!

Я еще раз с сомнением осмотрел вазу, в которой мог бы поместиться целиком. Ее стенки украшала роспись, изображающая сцены охоты. Ничего оригинального, честное слово. Роспись не показалась мне настолько уж утонченной, чтобы позволить себе ее мог только богач. Другое дело, что обычным людям такую бандуру даже поставить некуда. Ну а богатые вечно готовы тратить бешеные деньги на всякую ерунду, особенно если она в моде или каким-то образом подчеркивает их статус. Видимо, это был как раз такой вариант. На всякий случай я перевел взгляд в энергетическую проекцию и изучил ауру предмета. И опять ничего — ваза не обладала какими-либо магическими свойствами. В общем, ничего я в керамике не понимаю!

— Ладно, если ты в душе такой дизайнер, то расставляй их, как тебе хочется. Я вот только кое-чего не понял: а чего это корабль вез и золото, и товары? И еще ты говорил, что там была целая флотилия? Она что, вся была керамикой забита?

— Нет, Босс. У каргазийцев свои заморочки: вы же знаете, что Каргазия — это большой остров?

— Да...

— А вы знаете, что, несмотря на свои размеры, у этого острова почти нет пригодных для постройки пристани мест?

— Нет, вот этого я уже не знаю. Рассказывай все по порядку.

— Каргазия — большой скалистый остров на юге. Течения и ветра там такие, что маленьким судам там делать нечего, поэтому мореходство в тех краях довольно небольшое. Сам остров весьма богат полезными ископаемыми, но плодородных почв мало. В низинах у берегов — сплошная глина. Поэтому основная деятельность на острове — это производство изделий из керамики и металлов. Про них еще шутят, что глина — их основной хлеб. Ну и правители там со своими заморочками. Поскольку кушать хотят все и всегда, правители объявили, что свободная торговля хлебом, как и прочими продуктами, — государственная прерогатива. Дескать, чтобы спекуляции не было. А на самом деле — чтобы не было конкуренции. Какой-то смысл в этом, может, и есть — если бы тамошние правители разрешили свободный ввоз зерна, то все, кому не лень, возили бы его туда и продавали втридорога в обмен на ценную каргазийскую керамику, которая, понятно, там не ценится. Вместо этого правители подмяли всю торговлю под себя — как внешнюю, так и внутреннюю. Каргазийские товары грузятся на большие королевские караваны и отправляются в дальние плавания, чтобы продать товары там, где подороже, и купить хлеб там, где подешевле. Вроде все разумно, да только хлеб в Каргазии для простых людей все равно остается роскошью, зато правящие кланы такого слова — «роскошь» — вообще не знают. Представляете, сколько они имеют с такой торговли?

— Думаю, что очень много. И вполне могут себе позволить на часть этих средств содержать ну очень боеспособную армию, которая готова задавить любой недовольный бунт в зародыше и утопить в крови, если понадобится.

— Верно думаете.

— А как насчет угрозы морской блокады? Страну, которая не может себя прокормить, поставить на колени достаточно легко.

— И они это тоже понимают, поэтому на военном флоте не экономят. Я же вам описывал их корабли: большие, тяжелые плюс орудия, плюс тараны. Такие пробьют любую блокаду.

— Теперь расскажите мне еще раз про пиратов.

Лестор, слушавший краем уха лекцию о социально-экономическом статусе Каргазии, включился в разговор:

— Судя по той информации, которой с нами любезно поделился на обратном пути один из взятых в плен капитанов в обмен на то, чтобы мы не использовали его как живую наживку для ловли больших акул, пираты готовились к этому мероприятию очень давно. Они прекрасно понимали, на кого будут нападать, и знали, что малой кровью тут не отделаешься. Это было самое крупное пиратское нападение из всех, которые я знаю. Ради этого похода пираты даже придумали и подписали своеобразный акт о перемирии. Пираты любят разные бумажки и умеют их уважать. Так что на короткий срок они прекратили своеобычную грызню и забыли былые обиды. Обычно каргазийские корабли в наши воды не суются именно из-за пиратов. Все-таки три архипелага, на которых пиратов больше, чем москитов, — это слишком много. Поэтому пиратам пришлось самим отправиться искать каргазийского счастья. Армаду они собрали — о-го- го! Почти весь Синдарский архипелаг плюс все желающие с других. А желающих там было много! Ведь все прекрасно понимали, что чем больше они соберут народу, тем больше шансов выжить у каждого отдельного представителя рискованного ремесла, а уж предполагаемой добычи в случае успеха хватит на всех, а если гладко пройдет, то такую ходку можно будет и повторить. Вот только гладко не прошло. Пираты слишком привыкли брать на абордаж простых купцов, у которых если и есть охрана, то совсем небольшая. А в Каргазии в военный флот отбирают лучших. Желающих там всегда хватает — двойной паек плюс возможность кое-что привезти домой... Ради этого ребята тренируются день и ночь. По количеству судов пираты превосходили каргазийцев в шесть раз: они так и рассчитывали — по шесть кораблей на одного, и быстро всех скрутить. Но один корабль каргазийцев вмещает в себя намного больше бойцов, чем предполагали пираты. И при виде морских волков караван не распался, как обычно, а успел перестроиться в боевой порядок. Обычно каргазийцы плавают так: флагман, на котором перевозятся все ценности, плывет в центре, и вокруг него четыре корабля охранения. Как и положено в такой ситуации, с высоченной мачты флагмана каргазийцев пиратов заметили намного раньше, чем тем бы хотелось, и корабли охранения вышли навстречу пиратам и развернулись в линию, чтобы угостить их залпом из «скорпионов», так что численное превосходство пиратов быстро пошло на убыль. Но пираты все же решили атаковать, надеясь на свою маневренность и численный перевес. В конечном итоге они победили, но потеряли при этом три четверти кораблей и две трети людей.