У каргазийцев есть милый обычай: если командир корабля видит, что бой проигран, он обязан отдать команду подпалить свое судно вместе со схватившимся за него противником. Для того у них всегда есть сосуды с зажигательной смесью. В море такой поступок равносилен самоубийству, но приказ есть приказ, к тому же попасть в плен к пиратам, как правило, означает то же самое, поэтому многие из кораблей пиратов попросту сгорели. На самом деле — хороший урок для других пиратов: не нам — так никому. Вот так и получилось, что от большой уходившей в плавание армады назад возвращались одни ошметки — всего двенадцать небольших кораблей.

Мы так и не поняли, чего они на нас напали... На тот момент это были самые богатые пираты в мире, им бы тихонько проползти мимо да поделить добычу. Там самый распоследний юнга смог бы купить себе дом. Но господа пираты чувствовали себя неудовлетворенно, как это ни странно звучит. Бой с каргазийцами они считали почти что проигранным — ведь обычно пиратам удается брать суда вообще без потерь, а тут все оставшиеся капитаны потеряли минимум по полкоманды — а это, типа, друзья, боевые товарищи... Как всегда: чужих не жалко, а вот своих... К тому же пираты уже вошли в свои внутренние воды, а тут они считали себя повелителями, особенно в такой компании: ведь по меркам наших вод, двенадцать, пусть даже недоукомплектованных, пиратских судов — это огромная сила. Вот они, видать, и решили «полирнуть» — и душу отвести, и за товарищей отомстить, да и просто удобным случаем воспользоваться: ведь, как правило, самые интересные вещи перевозят именно такие вот караваны — по пять, по шесть шхун — достаточно, чтобы отбиться от пиратов, и платить никому не надо!

Мы все разыграли как по нотам — караван, типа, распался, мы подождали, пока всех прочно возьмут на абордаж, — по два-три корабля на один наш выходит, но по количеству бойцов — самое оно, чтобы скучно не было: команды-то у них были порезанные плюс слаженности никакой — все вперемешку назад плыли.

Вы знаете, когда мы дружно высыпали из трюмов... Я никогда не видел таких перекошенных рож, мне их даже жалко стало! Выбраться из страшной мясорубки с несметными сокровищами в руках — и тут же из-за собственной жадности угодить в другую мясорубку, но уже без шансов на спасение, и разом потерять все... Они ведь даже не дрались! Они просто кидали свои сабли о палубу с такими матюгами, что даже меня проняло, а ведь я в портовом квартале рос. Мы ведь успели себе кое-какую репутацию на море заработать, так что они сразу поняли, на кого нарвались!

Я представил себе картину «Гранд Облом» и рассмеялся. Да уж, судьба умеет пошутить. Отсмеявшись, я спросил у своих товарищей:

— Как вы считаете, ребята, не пора ли нам заняться зачисткой Синдарского архипелага?

Ребята мигом посерьезнели и стали прикидывать в уме, сколько там осталось боеспособных пиратов и какими силами мы располагаем. Буквально через секунду на их лицах появилась совершенно одинаковая хищная улыбка. Они буквально вытянулись по стойке «смирно» и молодецки гаркнули:

— Самое время, Босс!

Стоящий рядом и все внимательно слушающий Оокотон обеспокоенно спросил:

— А как же скелеты? У нас ведь другая война запланирована!

— А одно другому не мешает. Знаешь, у меня вообще так всегда — приходится жонглировать разными делами, потому что дел больше, чем рук. Но, как правило, в конечном итоге все идет на пользу, особенно если ухитряешься ничего не уронить. Тут обстоятельства складываются так, что можно очень удачно избавиться от геморроя, который доставал королевство сотни лет, так что грех такой шанс упустить. Сам понимаешь, если самая наглая половина пиратов, да еще и с капитанами, погибла во время рейда, то остальные не будут особо сражаться, а потихоньку уберутся на другие архипелаги. Тут важно хорошенько закрепиться и не дать им вернуться. Но уж это мы как-нибудь организуем. Не забудь — время над нами не капает, так что можем ненадолго и отвлечься. К тому же, — я подмигнул Оокотону, — грех упускать такую прекрасную возможность разжиться рекрутами для нашей армии!

Я повернулся к своим офицерам и спросил:

— Ребята, вам надо время для отдыха или выдвигаемся?

— Выдвигаемся! — хором ответила моя гвардия... На месте пиратов я бы уже тихо свалил!

— Тогда пакуйте вещи. Сбор в каминном зале. Попробуем сократить время на поездку. Оно нам еще пригодится. Куй железо, пока горячо!

Ребята буквально испарились в воздухе. Было ясно, что они уже порядком заскучали без серьезной работы. Оокотон нерешительно подошел ко мне:

— А мне тоже собираться?

— Не обязательно. Пожалуй, даже нежелательно. В предстоящей заварушке ты мне не нужен, а вот сюда скоро прибудет довольно большая партия покойников. Как раз ими и займешься. А то мы пока даже приблизительно не представляем твоих резервов. Будет обидно, если ты в состоянии держать не больше тысячи поднятых. Тогда тебе даже долина не поможет.

— И что мы будем делать тогда? — Было видно, что Оокотона такая перспектива пугает намного больше, чем меня...

— Придумаем что-нибудь! — Я пренебрежительно махнул рукой. — В крайнем случае наделаю кучу боевых амулетов и спалю половину армии урфов к этому, как там зовут твоего демона, повелителя холода?

— Хулх.

— Да. К этому самому Хулху. Так что не переживай. Но мне все же хочется, чтобы это была именно победа некромантии...

— А почему именно к Хулху? — Молодого некроманта явно унесло в сторону. — Если их спалить, то они, по логике, должны отправиться к Шхазу — повелителю огня...

— Да хоть к повелителю порхающих бабочек!!! Это просто форма выражения такая!

— А, ясно... — Судя по его тону, ничего ясного тут не было, зато появилась еще одна загадка мироздания: «При чем тут порхающие бабочки?»

— Ты мне лучше вот что скажи, эксперт по демонологии: если у вас в мире так уважают чужие имена, что даже самое простое с трудом выговоришь, то почему демонов так обделили? Хулх, Шхаз — несолидно как-то!

— Так это специально, чтобы их по имени не звать, а то накличешь на свою беду!!! — У Оокотона было такое лицо и голос, будто он посвящает меня в величайший секрет человечества. Ох, люблю я мистику... И любителей мистики...

Через некоторое время в каминном зале стало тесно. Вообще-то я имел в виду только своих офицеров, когда говорил, что надо будет сократить время на переброску, но слухи распространились быстро, и в зал попытались набиться почти все мои боевики, кто был в долине и Башне.

— Нет, ребята. Кто-то все же должен остаться тут на всякий случай. Я, конечно, понимаю, что вы все хотите поразмяться, да и скелеты тут теперь появились — грознее некуда, но я вам напомню, что в черепушках у них пусто. Так что те, кто прибыл сюда с последними тремя караванами, марш на посты. — Часть бойцов угрюмо поплелась обратно, зато остальные хотя бы смогли вздохнуть свободно в малость освободившемся помещении.

— Заместителя оставил? — спросил я у Шрама. Тот кивнул. Интересно, как бы мне их всех перебросить? Мне в любом случае надо начать практиковаться в массовой телепортации, иначе как я буду доставлять скелетов на поле боя? Поразмыслив немного над разными вариантами решения этой задачки, я вытащил из кармана своего плаща один из кварцевых кристаллов и принялся его заряжать. Решение представлялось мне вполне простым — организовать стационарный портал, и пусть все остальные сами через него проходят, на своих двоих. Фиксированные точки входа и выхода у меня были, осталось только снабдить их энергетическими кристаллами и чуток подкорректировать формулу переноса. Я велел всем ожидать меня в зале, а сам поднялся в одну из башен, которую я сам называл «транспортным узлом». Зарядка кристалла заняла некоторое время. Пока я его заряжал, заодно нашел Салкама и проинструктировал его насчет портала. Ему предстояло контролировать процесс с этой стороны. Я сам пройду по коридору и установлю второй кристалл в точке выхода. Точка выхода располагалась в холле моего особняка в Синдаре. Мой дом, конечно, не рассчитан на прием такого количества гостей, — но ничего, разберемся.