— Так-так, — Голубев постучал ножом по краешку бокала. — Вечер печальных воспоминаний отменяется. Попрошу внимания и две рюмки для прекрасных дам. — Катя вынула из шкафа припрятанную бутылку коньяка и рюмки. — Анатолий, наливай! — друг беспрекословно выполнил команду тамады. Илья встал и поднял вверх наполненную рюмку. — Вот мы сейчас сидим здесь, в этой кухне, такие нарядные, такие красивые. И это здорово, и это уже великое счастье. Пусть этот день был тяжелым, но он уже закончился. А мы — будем и завтра, и послезавтра, и послепослезавтра… Мы будем всегда! Так выпьем же за нас, за нашу крепкую сердечную дружбу, которой не страшны пери… пере… — запнулся он, — перипетии судьбы.

— Молодец! — похвалила мужа Катя и прослезилась. — Я ведь и полюбила тебя за твою необычайную чуткость.

— Не надо слез, котенок! — подбодрил ее Илья. — А то я расчувствуюсь, паду к твоим ногам и умру от голода. Едем в ресторан.

— С тобой, дорогой, хоть на край света!

В то время, когда веселая компания готовилась к походу в ресторан, к парадной тихо подкатила вызванная Анатолием машина аварийной службы. Сонный, уставший сантехник спустился в подвал, отыскал вентили с горячей и холодной водой и обнаружил, что они оба закручены до упора. Или кто-то шутки шутить изволил, или просто перепутал. Посчитав, что диспетчер недопонял информацию, и жильцы, наоборот, жаловались на полное отсутствие воды, сантехник принял самостоятельное решение, раскрутил вентили и пустил воду.

Катя приплясывала перед зеркалом, поправляя прическу и сверкающую стразами шпильку. Ангелина смеялась, задорно потряхивала золотистой гривой и брызгала на Анатолия туалетной водой. Никто не услышал, как вода в ванне полилась сначала тоненькой, как ручеек, струйкой, а потом эта струйка превратилась в полноводную реку.

Друзья вышли на лестницу, Голубев захлопнул дверь. Вода между тем наполнила джакузи до краев и устремилась на пол. Мастера обманули: изоляция не выдержала, проводка замкнулась. Оставленный хозяином свет в прихожей моргнул и погас. Следом погас свет на лестничной площадке и в квартирах спящих безмятежным сном жильцов.

— Ой, лампочка в парадной перегорела, — Катя распахнула дверь и выскочила на улицу. — Хорошо хоть здесь светло! Илья, не бери «мерседес», он такой грязный. Стыдно людям на глаза показываться.

— Завтра с утра отгоню его на мойку, — пообещал Голубев.

— Да мы и в одну машину прекрасно поместимся, — поддержала подругу Ангелина. — Чего две машины зря гонять.

— Поехали, поехали, — подгонял друзей Анатолий. — Очень кушать хочется!

Ангелина сама села за руль и повезла подругу и подвыпивших кавалеров в ресторан Голубева. Одновременно от парадной отъехала вторая машина — аварийный фургончик. Но Анатолий даже не вспомнил, что вызывал бригаду.

С японским рестораном, принадлежащим Илье Голубеву, Ангелину связывали приятные воспоминания из разряда сентиментальных. Именно здесь Анатолий сделал ей официальное предложение руки и сердца и в качестве свадебного подарка преподнес путевку на остров Бали. Вдыхая терпкий запах любимых желтых хризантем, Ангелина рассматривала рекламные проспекты туристической фирмы, и ей грезился вспененный океан, белый песчаный пляж, тростниковые бунгало и фешенебельные отели в зарослях экзотических цветов и лиан. Но так уж случилось, что свадебное путешествие превратилось в предсвадебное, а сама церемония свадьбы срывалась уже второй раз.

Конечно, можно было утешать себя избитой фразой о том, что штамп в паспорте ничего не значит, и живут с человеком, а не с бумажкой. Да, безусловно, истинные чувства дарованы небесами, где заключаются все счастливые браки. Но Ангелина свое счастье выстрадала долгими годами одиночества и теперь мечтала о стабильности и покое. Ей хотелось называться женой, а не подругой, ждать каждый вечер мужа, а не возлюбленного. Пусть кто-то скажет, что это — ханжеские мысли эгоистичной собственницы. Пусть кто-то посмеется над ее старомодными предрассудками. И разговоры, и насмешки остались в другой, прошлой жизни. Теперь все переменилось, и она была точно уверена в том, что Анатолий — мужчина ее мечты. Он полностью соответствовал ее представлению об идеальном супруге: красивом, образованном, интеллигентном, заботливом, надежном, веселом. А такие сокровища на дороге не валяются, обязательно найдутся желающие подобрать.

А Голубев сколько лет ходил в холостяках, страдая по сбежавший супруге? Нет, конечно, он в евнухи не записывался, но влюбиться по-настоящему как-то не получалось. Однако только наивной деревенской простушке Кате удалось вызвать в нем это чувство.

Какую замечательную свадьбу сыграли они на Бали: в лучшем отеле, со сказочными ритуалами, бассейном с лепестками гибискуса и розовым маслом… Воспоминания о чудесно проведенном времени согрели Ангелину, как ласковые лучи солнца на острове вечного лета. Промозглый город уже не казался ей таким унылым и серым. Вместе с вернувшимся настроением проснулся аппетит, и Ангелина уже предвкушала удовольствие от суши с лососиной и тигровых креветок.

Швейцар улыбнулся, узнав бывшую машину хозяина, и взял под козырек, когда из-за руля выскользнула элегантно одетая дама. Он всегда с особой тщательностью придерживал перед Ангелиной дверь и провожал до входа в зал, памятуя о том, как в первый вечер своего появления здесь она подвернула ногу, сломала каблук и живописно растянулась в холле, усыпав весь пол лепестками желтых хризантем. Но видно эта дама не желала учиться на собственных ошибках: она снова хромала, передвигаясь на острых шпильках.

Анатолий взял свою спутницу под руку, помог подняться по ступеням и вместе со швейцаром провел ее до самого столика, оберегая, как драгоценную фарфоровую статуэтку.

— А почему стол до сих пор не накрыли? — рассердился хозяин на нерадивых работников.

Но девушки-официантки не боялись его напускной сердитости. Их хозяин был добрым человеком и гневался редко — как правило, когда сильно хотел есть.

— Сию секунду, — с поклоном ответили две улыбчивые красотки в одинаковых черных париках и максимально укороченных кимоно. — Уже несем. Мы два раза стол накрывали, а еда-то стынет…

Польщенный их угодливостью, Голубев вальяжно развалился в кресле и гордым взором окинул компанию. Толик хихикнул и отвернулся, Лина сделала вид, что ее очень заинтересовал витиеватый восточный орнамент на скатерти, только Катя нахмурила брови и показала мужу сжатый кулак.

— Хоть раз поешь спокойно, без показухи и демонстрации власти над своими вышколенными гейшами, — посоветовала она.

— Если б я был султан, я б имел трех жен, — Анатолий подразнил друга.

— Ты и одну-то поиметь не можешь! — обиделся на него Илья.

— Один-ноль в пользу Ильи, — констатировала Ангелина, постучав вилкой по краю пустого бокала.

— Намек понял, — спохватился Толик, откупоривая для дам сливовое вино.

— Нет, нет, — категорически отказалась Ангелина, накрывая рюмку ладонью. — Мы с Катюхой с коньяка начали, им и продолжим. К тому же я хочу сохранить ясность мыслей, а сливовое вино расслабляет и делает меня покладистой и покорной, как восточную женщину.