– Всего лишь? Да это же вторая должность! И ты еще прибедняешься? А как ты разговаривала с этим недовольным мужиком! Просто класс! – высказала я свое восхищение.

– Так ведь, Тань, он уже достал своими претензиями! Ему вообще все не нравится: и то, что посетители слишком громко смеются, и то, что заказ принесли не так быстро, как он бы хотел. А сегодня, прикинь, он заявил, что жаркое сырое! Да он просто обнаглел! Вчера устроил очередное представление. И представь себе, выклянчил-таки нехилую такую скидку.

– Ну, что же, клиент всегда прав, – заметила я.

– Да будь моя воля, я бы его вообще на порог не пустила! Ну, ладно, ты лучше расскажи о себе. Сколько преступников поймала? – спросила Лариска.

– Много, Ларис, много. Вот еще за одним сюда пришла.

– К нам?! – Лариска округлила глаза. – Тань, ты ничего не путаешь? У нас ведь приличная публика.

– Тише, Ларис, – сказала я, потому что в этот момент увидела входящего Бередунковского.

Заместитель директора цирка шел быстро, но походка выдавала сильное волнение. По всей видимости, он уже знал, где находится Кирилл Александрович, которому он звонил почти час назад и просил о срочной встрече. Кто знает, возможно, они уже не раз встречались именно в этом ресторане. Я проследила взглядом за Бередунковским и заметила, что он пошел в ВИП-зону – отдельное от общего зала помещение, где столики стояли за наполовину скрытыми перегородками.

– Ларис, мне необходимо занять кабинку, соседнюю вон с той, куда сейчас отправился вон тот мужчина. – Я кивнула в сторону Бередунковского.

– Пойдем, я провожу тебя, соседняя кабинка, кажется, свободна.

Проходя мимо нужной мне кабинки, я скосила глаза и увидела наконец-то телефонного собеседника Бередунковского. Это был представительный мужчина средних лет в дорогом костюме. Я едва успела устроиться по соседству за перегородкой, как Бередунковский уже начал разговор.

– Еще раз здравствуйте, Кирилл Александрович, – несколько возбужденным тоном проговорил заместитель директора цирка.

– Добрый день, Ростислав, – ответил мужчина.

Его голос в отличие от голоса Бередунковского звучал совершенно спокойно.

– Так что у тебя, Ростислав, случилось? – спросил мужчина.

– Случилось просто ужасное, Кирилл Александрович! – воскликнул Бередунковский.

– Не надо так кричать, Ростислав, – спокойным тоном осадил его Кирилл Александрович. – И перестань называть меня по имени-отчеству. Ты еще фамилию мою прокричи. Ты, что, разве не понимаешь, что концентрируешь на себе внимание? Успокойся наконец и объясни все толком.

– Простите, Ки… – начал было Бередунковский, но тут же замолчал. – Это у меня действительно нервы, вы правы. Но дело в том, что моя нервозность не беспочвенна. Как я уже сказал по телефону, к нам в цирк уже второй день приходят менты. То есть сегодня была уже частный детектив, но это же одна контора. Она и вчера ко мне приходила, вот…

– Ну и что? Менты ведь приходили совершенно по другому делу, не так ли? – осведомился Кирилл Александрович.

– Да, это так, – подтвердил Бередунковский. – Совершенно некстати убили этого гимнаста. Сколько они еще будут приходить к нам, одному богу известно.

– Я все-таки не понимаю, на чем основано твое беспокойство и страх? – спросил Кирилл Александрович.

– Как на чем? Они ведь могут… могут разнюхать и все остальное, понимаете? Устроят полный шмон и доберутся до главного! – воскликнул заместитель директора цирка.

Собеседник Бередунковского ответил не сразу. Скорее всего, он размышлял. Хотя размышлять тут особенно было не над чем. Я сразу поняла, что жить Бередунковскому оставалось совсем немного. Нетрудно догадаться, какие действия предпримет этот самый Кирилл Александрович.

Очевидно, заместитель директора не выдержал затянувшегося молчания и снова заговорил, но еще более взволнованно:

– Ну что же вы молчите?! А-а, понимаю! Вы же во всей этой истории окажетесь ни при чем! За все должен буду отдуваться я! Именно на меня все и свалят, все грехи. А вы будете не при делах. Но нет! Я молчать не стану, так и знайте. Я в свое время сделал записи всех наших совместных предприятий. Всех наших с вами дел. Я, может, и пойду в тюрьму, но и вас с собой обязательно захвачу! Если вы срочно что-нибудь не придумаете и не сделаете, то я… В общем, я все сказал.

«Что же он говорит?! Господи! Да он же только что сам подписал себе смертный приговор»! – подумала я.

– Да не нервничай ты так, Ростислав. – Голос Кирилла Александровича звучал благодушно. – Обещаю тебе, что предприму необходимые действия. И очень скоро. Ты знаешь, что я свои слова на ветер не бросаю.

– Да, это верно, – уже более спокойным тоном проговорил Бередунковский. – Простите меня, я действительно сорвался. Но это только оттого, что сильно перенервничал.

– А ты не нервничай, все будет хорошо. Я тебе обещаю. И понимаю твои опасения.

– Ну в таком случае я свободен? – спросил Бередунковский.

– Да, конечно. Ступай и не думай ни о чем плохом. Я все улажу, – пообещал Кирилл Александрович.

– До свидания.

Я услышала, как Бередунковский покинул ВИП-кабинку. Но тут же в нее вошел молодой мужчина лет тридцати трех – тридцати пяти. Он, скорее всего, занимал тоже соседнюю кабинку, но с другой стороны. Я видела его буквально долю секунды и, конечно, не смогла детально рассмотреть его внешность. В глаза бросилась только накачанная фигура и высокий рост.

– Ну, что скажешь, Никита? Ты ведь слышал наш с ним разговор? – спросил Кирилл Александрович.

– Слышал, – коротко ответил Никита.

– И каковы твои мысли по поводу всего этого? – продолжал задавать вопросы Кирилл Александрович.

– В данном случае может быть только один вариант. – Никита выразительно промолчал.

Возможно, он и сопроводил свой ответ каким-либо жестом, но мне не было видно.

– Да, Никита, я полностью с тобой согласен. Конечно, ситуация в цирке сейчас непростая из-за убийства гимнаста, но можно было бы и не трогать Ростислава, если бы он вел себя не так трусливо. Полицейские занимаются своим делом: ищут убийцу. На остальное им наплевать. Откуда им может быть известно о наших делах? Только если Ростислав не выдержит и проболтается из-за своего неуемного страха. А я совсем не уверен, что он будет держать язык за зубами. Слышал ведь, как