И в Аббасидском халифате IX века, и при дворах сирийских и египетских правителей XII и XIII веков, и в католической Испании XIV века, и в Османской империи XV века — во все времена евреи давали советы правителям. Они были главными фигурами в управлении государственными финансами, к ним обращались, чтобы собрать деньги для армии и флота. Но при этом они все равно зависели от прихоти своих господ. «Многие [из них] отправлялись на долгие годы в тюрьмы, их подвергали жестоким пыткам, их жен и детей принудительно высылали»[108], — пишет историк Майкл Грец. Так, в конце XVII века Самуэля Оппенгеймера, который тридцать лет служил императору Леопольду I в качестве поставщика Австрийской императорской армии и у которого было достаточно средств, чтобы лично оплачивать долги государства, отправили в тюрьму после крупной проволочки со снабжением войск. Последовавшее банкротство спровоцировало финансовые потрясения на всей территории Европы. Незадолго до эпохи Ротшильда Зюсс Оппенгеймер (1698–1738) взял под свой контроль обширные земли Вюртемберга, но был повешен за измену, как только злые политические ветра изменили свое направление.

Когда Майер вступал во взрослую жизнь, Священная Римская империя в области финансовых вопросов находилась далеко позади Англии и Голландии. В его родном регионе не было центрального учреждения наподобие Банка Англии или Амстердамского банка, которое занималось бы стабилизацией и унификацией валют. Это осложняло германским правителям задачу по сбору средств, в том числе для армии, и им приходилось обращаться к частным предпринимателям и финансистам — чаще всего это были евреи. Еврейские семьи стали известными финансистами: Оппенгеймеры — в Кельне, Бамбергеры — в Майнце, Габеры — в Карлсруэ, Варбурги — в Гамбурге. Во Франкфурте преуспели Штерны, Шпайеры, Эрлангеры и Зелигманы[109].

Разумеется, не все крупные банкирские династии были еврейскими. Дом Ротшильдов просто оказался одним из последних в длинной истории семейных банков с богатыми традициями. Их прототипы можно найти в XIII, XIV веках в Пизе, Флоренции, Венеции, Генуе, где семьи Риккарди, Барди и Перуцци ссужали деньги королям, финансировали торговлю и войны; позже, с XV по XVII век, это были всем известные Медичи. Итальянские банкирские семьи начали работать с письмами-аккредитивами, депозитами, ввели новые финансовые инструменты, например переводные векселя, которые позволили заключать сделки по купле-продаже драгоценных металлов, используя лист бумаги вместо самих металлов.

Майер Амшель Ротшильд шел по стопам придворных евреев и великих банкирских династий, с той лишь разницей, что созданная им семейная компания стала более крупной, влиятельной, сплоченной и просуществовала дольше, чем другие. Сменяя старую феодальную экономику, капитализм открыл почти безграничные возможности талантливым финансистам, и на протяжении большей части XIX века Ротшильды превосходили многих своих конкурентов.

К двадцати годам Майер закончил обучение у Оппенгеймера. Вернувшись в свой многолюдный дом, он вместе с тяжело больным братом Кальманом организовал дело по торговле редкими монетами, медалями, драгоценными камнями, резными фигурками и антиквариатом. Свой первый каталог он одел в изящный кожаный переплет и отправил богатым клиентам. Подобные каталоги он будет рассылать последующие двадцать лет, демонстрируя скрупулезный подход к истории продаваемых товаров, внимание к искусству их презентации и понимание запросов состоятельных клиентов, чем завоюет благосклонность многих из них. Майер постоянно находился в разъездах: он покидал гетто в разрешенные дни, а в остальные добивался выдачи пропуска, чтобы иметь возможность добраться на дилижансе к своим клиентам в Дармштадт, Майнц, Висбаден и другие столицы окрестных княжеств. Он собрал внушительную клиентскую базу, в которую со временем вошли даже курфюрст Баварии и герцог Веймара.

Счастливый случай подвернулся Майеру довольно рано. Генерал фон Эшторф, который обратил внимание на Майера, когда тот еще учился у Оппенгеймера. Эшторф был близко знаком с Вильгельмом, сыном ландграфа[110] Гессен-Касселя Фридриха II, одного из богатейших людей Европы. В 1764 году Фридрих II отдал в управление Вильгельму небольшое графство Ганау-Мюнценберг, и тот решил собрать там большую библиотеку и коллекцию монет. Он обратился к Эшторфу, который и организовал неслыханную по тем временам встречу особы королевской крови с собирателем из еврейского гетто Майером Амшелем Ротшильдом. С этого момента еврейский предприниматель периодически делал покупки на Франкфуртских ярмарках от лица графа Ганау (сами представители правящих семей не могли опуститься до пересчета денег на рынке). Сделки были небольшие, но со временем стали регулярными.

В 1769 году, после нескольких лет добросовестной службы, Ротшильд убедил принца Вильгельма назначить его придворным фактором, и эта почетная должность укрепила авторитет Майера в королевских кругах. Недолго думая Ротшильд повесил официальную эмблему на дверь своего дома. В это же время Майер познакомился с Гутле Шнаппер, которая жила через несколько домов от него, и вскоре женился на ней. Это был договорный брак, заключенный согласно обычаю. Ему было двадцать шесть, ей — семнадцать. Семья Гутле была известна в Юденгассе, Майер получил хорошее денежное приданое и обширные деловые связи отца невесты. Гутле родила девятнадцать детей, из которых выжили десять. Пятеро сыновей стали сооснователями будущего дома Ротшильдов.

Следующим большим шагом, который сделал Майер, стало принятие роли посредника между Вильгельмом и британскими банками. Сделка стала возможной благодаря тому, что Вильгельм отправлял своих солдат наемниками в Британию, которая в то время противостояла Американской революции. Лондон хорошо платил Вильгельму за солдат, но делал это британскими ценными бумагами, которые можно было обналичить только в местном банке. В то время британские банки еще не имели филиалов за пределами Англии, поэтому Вильгельм отправлял своих купцов обналичивать векселя в Лондон, а затем менял полученные деньги на валюту своего государства. В качестве оплаты доставки наличных Вильгельму посредники получали небольшой процент от сделки.

Майеру понадобилось время, чтобы убедить Вильгельма назначить его доверенным лицом для обналичивания британских векселей. Сначала Майер заслужил доверие Карла Фридриха Будеруса, восходящей звезды казначейства Вильгельма. Он помог ему удачно инвестировать средства, а тот, в свою очередь, стал активно поддерживать Майера и лоббировать его интересы при дворе. Умение завести дружбу с приближенными к власти и помочь им обогатиться станет одной из основ успеха и процветания семьи Ротшильдов. Прежде чем допустить еврейского банкира к важным операциям с облигациями военных займов, Вильгельм изучил историю отношений Майера с клиентами. Те все как один отмечали его внимание и исключительную надежность. Однако Вильгельма настораживало, что бытовые условия, в которых жил Майер, не соответствовали тому финансовому успеху, который приписывали ему знавшие его люди. Для Вильгельма это означало, что Майер либо скрывает свои доходы, либо реинвестирует их в какое-то дело. Так и было: Майер реинвестировал прибыль, что в XIX веке стало семейной чертой Ротшильдов.