— Что вы, госпожа Ридвон, не нужно, — сжимает мою ладонь с купюрами женщина. — Вам ещё пригодятся деньги, оставьте себе, меня нисколько не тяготит, что я сижу с малышкой, даже наоборот — это солнышко скрашивает мои будни. Если уж так хотите, отблагодарите потом, когда действительно сможете.

— Габора, я знаю, что у вас тоже затруднительное положение, пожалуйста, примите, тут не так много, как мне хотелось бы, но, пожалуйста, возьмите, для меня это важно.

Всё же кое-как удаётся оставить плату. Муж леди Эдисон находится в лечебнице, и я понимаю, как необходимы сейчас средства, чтобы оплачивать лечение. Я безумно благодарна, что Габора с радостью согласилась присматривать за Кери и дальше, пока я буду находиться на работе.

Выйдя из дома няни, мы решаем прогуляться до дома пешком, тем более, тут недалеко, а малышке хорошо бы подышать свежим воздухом.

А я, неспешно шагая, снова обдумываю встречу. Уже завтра я приступлю к своим обязанностям, сейчас нужно приготовить подходящую одежду, утром завести Кери к Габоре, заехать в бюро и подписать документ, успеть к завтраку в Вигфор. Мысли о заботах отвлекают, и теперь я чувствую не только спокойствие, но и уверенность, которая придаёт мне силы действовать.

«Да, нужно выкинуть из головы всякие мысли относительно того, что я буду работать у своего адвоката, по сути, это мне не должно мешать зарабатывать деньги на жизнь».

За размышлениями я не замечаю, как мы доходим до гостиницы, где к вечеру поднимается такой гам, что слышно даже через стены нашей комнаты. Постояльцы после рабочего дня собираются в общем зале, чтобы пропустить кружку-другую пенного. На речи они не скупятся, и порой слышны грязные ругательства и гогот. Поэтому, чтобы Кери не слышала этого всего, я как можно скорее преодолеваю двор и поворачиваю к дому, где находится на втором этажа наша съёмная комнатушка.

Выходя к крыльцу, я замечаю мужчину у входа. Острое внутреннее предчувствие тут же бьёт тревогу.

Хоть незнакомцев тут полно, но этот почему-то вызывает настороженность, быть может, потому что он не походит на обычного постояльца, на нём приличный выглаженный костюм, начищенные туфли, завязанный идеально галстук, на запястье сверкают наручные часы. Я крепче сжимаю ладошку дочери и тороплюсь поскорее пройти мимо этого подозрительного мужчины, который стоит боком, скучающе опираясь на балку лестницы, будто кого-то ждёт. Прикусывая зубами массивной челюсти зубочистку, мужчина поворачивает голову, смотря на нас из-под узкого поля коричневой шляпы. Я чувствую тяжёлый взгляд кожей, даже опасаюсь поднять голову, даже в глазах от волнения темнеет.

— За мной, Кери, — прижимаю малышку к себе.

Сердце ухает, когда мужчина преграждает нам путь к двери, встав перед нами горой, расслабленно сунув в карманы брюк руки.

Я поднимаю взгляд, чтобы возмутиться, а то и позвать вышибал, которые тут всё же имеются, хоть и в главном зале, да цепенею от ужаса.

Серо-зелёные глаза мужчины хищно сужаются, и в них мелькает то, что вызывает во мне шквал чувств: в этом взгляде омерзение, похоть, надменность и брезгливость. Я не могла обознаться, уж слишком хорошо, к несчастью, знаю этого человека. Таренса Вилсона.

«Как он меня нашёл?» — первая мысль, которая появилась в голове.

Завожу дочку за себя, пряча её от этого противного взгляда. Он улавливает движение и хмыкает, смотрит куда-то в сторону.

— Отойдите с дороги, дайте пройти, — делаю вид, что не знаю его, но Таренс стоит на месте.

«Зачем он пришёл? Что хочет?» — паника медленно начинает меня топить.

— Как невежливо с вашей стороны, леди Ридвон, какой вы пример подаёте ребёнку? Без отца совсем не воспитываете?

— Какое вам дело до этого?! — злость мгновенно обжигает грудь кислотой.

— Никакого, верно, — соглашается он, но в словах таится опасность, — хотел узнать, верны ли слухи, что вы вернулись в Эферфолд?

Меня начинает трясти. Бросаю взгляд на Вилсона, отмечая что за эти пять лет он стал ещё холёнее, правда, не так строен, как раньше, брюхо выпирает вперёд, лицо чуть оплыло, теряя резкость черт, неудивительно, что я его не узнала сразу. Но в целом он стал будто ещё опаснее и сильнее, я чувствую это нутром. И то, что он здесь, не предвещает ничего хорошего.

— Я, если честно, не ждал, что вы вернётесь, хватило у вас смелости, леди Ридвон, — в голосе слышатся нотки металла.

— Это мой родной город, и я могу вернуться сюда, когда захочу, — я делаю шаг, сжимая ладонь Кери.

Тарсен снова преграждает путь, не давая подняться.

— Мама, кто это?

Кажется, он начинает пугать Кери.

Вилсон усмехается на вопрос дочери.

— Слушай меня сюда, потаскуха, — обращается ко мне, — вздумаешь моё имя упомянуть в своих разбирательствах, я тебе такие разборки устрою, что отправишься обратно туда, откуда приехала. Поняла меня?

Сердце начинает быстро-быстро биться в груди, оцепенение сковывает не только тело, но и язык. Прошлое будто ушат горячей смолы обрушивается на меня, заставляя заново пережить все те унижения, которые я испытала, уезжая из города, делая меня беззащитной.

Глаза Таренса сверкают льдом, говоря о том, что угрозы он свои исполнит. Не знаю, какими усилия беру себя в руки. Поднимаю подбородок.

— Кажется, вы что-то путаете, господин Вилсон, это вы должны меня были благодарить, что я не рассказала то, что разрушило бы вашу репутацию до основания, иначе бы вам, а не мне, пришлось покинуть город.

Тишина наступает такая, что я чувствую грохот собственного сердца. Тарсен вдруг шевелится, делает шаг с лестницы, заставляя нас с Кери попятиться.

— Не подходите к маме, иначе госполдин залколник в тюльму вас посадит! — выкрикивает Кери, а у меня сердце камнем замирает от страха.

Тарсен останавливается и смотрит на мою дочку, я хочу её спрятать, увести подальше от этого страшного человека. Он поднимает голову, вонзая в меня острый как ножи взгляд.

— Знаю я, кто взялся за твоё дело, — он делает ещё один стремительный шаг, я не успеваю отпрянуть, как Тарсен хватает меня за подбородок, впиваясь крупными пальцами в мою челюсть.

Кери вырывается и пытается оттолкнуть Вилсона.

— Отпусти! Отпусти! — бьётся она, но мужчина даже не шевелится, не выпуская меня из-под своего взгляда и из жёсткой хватки.

— Продажная шлюха, думаешь, если раздвинешь ноги перед этим судебником, то сможешь себя обезопасить? Ошибаешься, — рычит он мне прямо в лицо. — Кому ты нужна, отброс общества, я тебя с землёй сравняю, если произнесёшь моё имя, поняла? Пожалеешь об этом, клянусь, — шипит яростно, ещё больнее вонзая пальцы.

— Отпусти!!

Мужчина высвобождает меня, но не от того, что Кери пытается его оттолкнуть, для него её действия — всё одно что отмахнуться от комара. Я содрогаюсь всем телом, Тарсен поворачивает голову и выплёвывает зубочистку на землю, брезгливо кривит губы, отступает в сторону.